Время сохранило для нас несколько прекрасных зданий, которые напоминают об их создателе, архитекторе Алексее Леонтьевиче Бенуа (р. 21 июня 1838 — ум. 25 мая 1902 ). Это дворец эмира Бухары в Кагане, сочетающий в себе барокко и ампир; самое красивое на всей Среднеазиатской железной дороге здание вокзала в Красноводске; лютеранская кирка, построенная в неоготическом стиле, и дворец князя Романова в Ташкенте. Совсем недавно служила памятником Алексею Бенуа и обезглавленная в советские времена, но все еще прекрасная церковь Александра Невского на сквере. Снос ее вызвал новую волну воспоминаний о Бенуа.
Самую полную биографию архитектора составил Эдуард Жданов. Ее разместили многие печатные и интернет-издания. Забытым нашего Бенуа теперь уже не назовешь, но и неведомого в судьбе Алексея Леонтьевича остается много.
Желая подчеркнуть значимость своего героя, биографы обычно делают акцент на его заслугах, что вполне оправдано. Так и о Бенуа архитекторе мы знаем довольно много, а о Бенуа человеке? Своим талантом Алексей Леонтьевич прославил наш край, мы с гордостью показываем его творения гостям города, а как жилось ему тут, в Туркестане, сто лет тому назад? Если судить по оставшимся документам, то не всегда радостно, бывали в жизни Алексея Леонтьевича и горькие времена.
В послужном списке архитектора Алексея Бенуа написано, что он сын санкт-петербургского купца 1-й гильдии, вероисповедания римско-католического. В 1875 году, когда заполнялся список, ему было 38 лет от роду, чина к этому времени он не имел. Воспитывался Алексей Леонтьевич в Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств и 12 сентября 1865 года был «удостоен звания свободного художника с правом производить строения и вступить в службу, в какую пожелает».
Из каких соображений Алексей Леонтьевич пожелал служить в Туркестанском крае, осталось неизвестным, но в документах значится, что по приказу № 177 от 20 июня 1874 года он поступил в распоряжение Туркестанского генерал-губернатора, а 8 февраля 1875 года его назначили членом Сырдарьинской строительно-дорожной комиссии. Работал Алексей Леонтьевич в разных регионах Туркестана – в Верном (Алматы), Ташкенте, Самарканде, в Закаспийской области. Работал много, брался и за большие проекты, и за малые объемы строительных работ. Проектировал храмы, ведомственные здания, жилые дома, дворцы и вокзал, не гнушался заниматься ремонтом фасадов и внутренних интерьеров, строил ограды и дамбы.
В Туркестан 37-летний Бенуа приехал холостым и вскоре попросил у генерал-губернатора фон Кауфмана разрешения на брак с дочерью коллежского регистратора Эймбке девицей Наталией Николаевной. Разрешение губернатор выдал. Бенуа женился. Продвигался по службе, получил должность младшего архитектора Сырдарьинской области и чин губернского секретаря. Особенно большого дохода государственная служба не давала – жалованья 600 рублей годовых и столовых столько же, но стабильное положение обеспечивала. Однако в 1878 году Бенуа пришлось уволиться.
Причем к увольнению его вынудили неприятные обстоятельства, о которых можно узнать из дела «О неблагонадежности младшего архитектора Бенуа и его увольнении от службы». Название дела искушенного в политике исследователя наводит на мысль о неких оппозиционных взглядах архитектора. Но на самом деле ничего «политического» Бенуа не совершал. В деле лежит заурядная жалоба областного инженера военному губернатору Сырдарьинской области от 26 октября 1877 года. Инженер обвиняет младшего архитектора Бенуа в медлительности, невнимательности, неисполнении поручений и просит его уволить. Не сработался архитектор со своим начальником, не сошлись характерами. Алексей Леонтьевич обижен несправедливостью, пишет объяснения, целый год доказывает свою невиновность, но 10 ноября 1878 года вынужден подать прошение об увольнении «по семейным обстоятельствам», дабы не портить себе репутацию увольнением «без прошения».
С этого времени Бенуа уходит в «свободное плавание», становится частным архитектором. Теперь его благополучие зависит от количества заказов, объема работ и, как оказалось, от ряда других обстоятельств.
В 1889 году Великий князь Николай Романов решил построить себе в Ташкенте дворец. К проектированию и строительству привлекли такого знатока своего дела, как Вильгельм Соломонович Гейнцельман. Здание очень известное, сохранилось до наших дней, и в любой краеведческой статье вы прочтете, на каждой экскурсии по городу услышите, что военный архитектор Гейнцельман проектировал дворец вместе с Бенуа. Тем более поразили меня документы, обнаруженные недавно. В тонкой папке, датированной 1891 – 1896 годами, лежат несколько бумаг, написанных рукой Алексея Леонтьевича Бенуа. На первом листе пронзительная просьба отчаявшегося человека выдать ему деньги за составленный проект. «Ваше Императорское Высочество! Простите великодушно за смелость, с которой я обращаюсь», — пишет Бенуа Великому князю Николаю Романову. Он объясняет, что крайне нуждается в средствах, что ему необходимо выкупить дом, который описан и вот-вот пойдет с молотка, что жена его ждет ребенка, а старшие дети нуждаются в теплой одежде. Работы, пишет Бенуа, мало и та на исходе, в связи с чем он и поставлен в такое унизительное положение. Просит архитектор причитающиеся ему 1 000 рублей. И подпись: «Вашего Императорского Высочества слуга преданный Алексей Бенуа. 15 сентября 1891 года». На просьбе архитектора начертана резолюция князя: «Гонорар за один из планов проекта будет выдан по утверждению его г. генерал-губернатором. Проект находится у инженера Петрова и еще не представлен. Н.».
А далее идет пятилетняя волокита по «выбиванию» денег за сделанную работу. В 1890-х годах при Великом князе Николае Константиновиче состоял действительный статский советник Федоров Георгий Павлович. К нему и направляет несколько писем бедный Бенуа в надежде на помощь. Жалуется он и туркестанскому генерал-губернатору барону А.Л. Вревскому. В каждом письме Алексей Леонтьевич описывает объем проделанных работ: «Три проекта с тремя сметами на устройство башен, черного двора с боковыми павильонами, на ремонт дворца с наружною оштукатуркою и его внутренней отделкой обоями».
Архитектор уже не называет суммы, просит «сколько Его Императорское Высочество найдет дать возможным». Однако теперь князь стоял на том, что ничего не поручал Бенуа, что проект башен и все остальные работы были выполнены чертежником Пальмовским и инженером Есаковым, с которым он и расплатился. Забыл ли князь о своем поручении за давностью времени, либо, как выразился полковник Николай Федорович Дубровин, «по свойственной ему привычке старался уклониться от уплаты денег», или действительно выплатил все Есакову, а тот не захотел поделиться с Алексеем Леонтьевичем, никто теперь не узнает наверняка. Да и не имеем мы права быть им судьями спустя целый век. Только не удалось доказать свою правоту архитектору Бенуа. Дело в том, что договора с князем на проект башен дворца и исполнение других работ у Алексея Леонтьевича не оказалось. Документы хранились у чертежника Пальмовского, который тем временем умер, а его родные все бумаги потеряли.
Свидетелей же князь слушать не захотел и в ответ на все жалобы архитектора начертал последнее и решающее: «Никаких дел с г. Бенуа я не имел, заказов или поручений ему не давал ни лично, ни через посредников. Составление чертежей было поручено служившему при мне чертежнику Пальмовскому».
Дома Алексей Леонтьевич лишился, но черная полоса в его жизни прошла. Одно за другим вырастали здания по проектам Бенуа. В 1895 году эмир Бухары пригласил Алексея Леонтьевича проектировать дворец в Кагане. Это самое значительное творение Бенуа было завершено через три года. Примерно в те же годы выстроили лютеранскую церковь и домовой храм Александра Невского при учительской семинарии в Ташкенте, а также вокзал в Красноводске. Из Ташкента семья Бенуа переехала в Закаспийскую область, в Красноводск, где архитектор прожил несколько своих последних лет.
30 мая 1902 года в разделе «Местные известия» газета «Туркестанские ведомости» сообщила: «25 мая в Красноводске скончался архитектор А.Л. Бенуа, строитель нескольких красивых зданий нашего города».
Много времени утекло с тех пор. Ушли в небытие обиды, недоразумения и тяжбы, имена и события. Однако не все кануло в Лету. Ташкентцы не забывают царственного владельца дворца князя Николая Константиновича Романова, а, любуясь великолепной архитектурой здания, без всякого документального подтверждения уверены, что автором прекрасных башенок и флигеля во дворе был наш туркестанский Бенуа. Сам Бенуа!
Источники:
1. ЦГА РУз, И-1, оп. 1, дело 292. Послужной список младшего архитектора Бенуа.
2. ЦГА РУз, И-17, оп.1, дело 517. О неблагонадежности младшего архитектора Бенуа и о его увольнении со службы.
3. ЦГА РУз, И-1, оп. 31, дело 47. По ходатайству архитектора Бенуа о вознаграждении его за проект башен при доме Великого князя Николая Константиновича в г. Ташкенте.
4. Эдуард Жданов. Архитектор Алексей Леонтьевич Бенуа. Архитектура, строительство, дизайн.
Татьяна ВАВИЛОВА.
Как хорошо, что имя Бенуа не забывается. Спасибо, Татьяна Александровна, что вновь напомнили о судьбе и творчестве архитектора. Насколько знаю, Э. Жданов был землеустроителем и каким-то образом получил доступ к чертежам зданий, которые проектировал в свое время Бенуа. Боюсь как бы не подвела память, но чуть ли не оригиналы этих чертежей видела у Жданова. скорее, все же копии, так как теперь уже и самой не верится, чтобы оригиналы были вынесены из архива.
Жданов попросил в свое время Энея Давшана привести в литературный вид собранные им материалы и опубликовал затем их под своим авторством в виде брошюры или небольшой книжки. Мне он ее не показывал. Но принес один листочек с записями и попросил как-то осветить историю своих исследований. Мы дважды по этому поводу встречались, беседовали, и в его квартире, незадолго перед отъездом Ждановых в Москву, в присутствии его сестры я сфотографировала чертежи. Потом опубликовала материал в "Хумо", описав подробно все, что рассказывал Жданов. К сожалению, фотографии найти не могу, по ним видно каким прекрасным рисовальщиком был Бенуа.
Ждановы уехали, и вскоре материал, подготовленный мной и опубликованный в "Хумо", появился почти без изменений на одном из российских сайтов, без ссылок на первую публикацию.
Фигура ташкентского Бенуа — а династия эта знаменита и велика громкими именами российских деятелей изобразительного искусства Бенуа — неоднозначна. Его сгубило то, что губит многих. Отсюда были многие несчастья его личные и его семьи. До сих пор не найдено место захоронения художника, оставшегося на склоне лет одиноким.
Наверное, мы могли бы видеть больше созданных по его проектам строений, таких, же прекрасных, как построенная по его чертежам лютеранская кирха в Ташкенте. Это был конкурсный проект, и Бенуа его выиграл. И мы, ташкентцы, бесспорно, выиграли бы еще больше, если бы… Но у истории нет сослагательного наклонения.
Тамара, я подозревала, что всё не так просто, но не хотелось даже уточнять. Мы должны быть благодарны Бенуа. А какой вокзал в Красноводске? Я думаю, что во всем этом провинциальном городишке не было и нет ничего подобного. Искала хоть что-то о семье, но Бенуа ушел со службы и в фонде Казенной палаты, где сохраняются все личные дела дореволюционных пенсионеров, фамилии его или жены нет. И более позднего послужного списка тоже. Даже имени детей не знаем.((((
К сожалению, не знаю.
Думаю, вот эти данные Жданов взял в том же республиканском архиве — больше-то негде.
"В его послужном списке есть все — от дворцов до «караулки для двух шоссейных сторожей» и «номерных столбов при мостах на шоссейных дорогах». В 1877 году вместе с военным инженером капитаном Белохой Алексей Леонтьевич занимался переустройством интерьера резиденции Туркестанских генерал-губернаторов, где по его проекту был создан парадный Георгиевский зал, а в 1883-1884 годах обогатил одноэтажный фасад этого здания прихотливым резным деревянным декором в русском стиле. Известен датируемый 1878 годом проект «двухэтажного жилого дома военного губернатора Сыр-Дарьинской области, выполненный [А. Л. Бенуа] в формах классицизма». Зодчий принимал активное участие в строительстве здания Ташкентской мужской гимназии, осуществляемом по проекту военного инженера Янчевского (1878-1883), и в перестройке жилого дома полковника Тартаковского в учительскую семинарию (1881-1887). В 1898 году Е. П. Дубровин по проекту А. Л. Бенуа пристроил к западной части здания семинарии пятиглавую домовую церковь во имя святого благоверного князя Александра Невского. Безусловно, заслуживают внимания проекты особняка для К. А. Беньковского (1889), который предполагалось возвести в г. Аулиэ-Ата (1889), и «дома переводчика канцелярии начальника Аму-Дарьинскго отдела князя Абдул-Гани Яушева» в Петро-Александровске (1896).
Когда в 1890 году праздновалось 25-летие присоединения Ташкента к России, в городском саду открылась юбилейная кустарно-промышленная выставка. Для нее по проекту А. Л. Бенуа (совместно с инженером Е. П. Дубровиным) были сооружены входные ворота со стороны Константиновского сквера. В их декоративном убранстве использовались мотивы московской архитектуры XVII века. В 1898-м Бенуа и Дубровин составили в том же стиле проект нового здания городской думы."
И вокзал где-то был, но разрушили.
Алексей Тутов нашел на кладбище в Ташкенте могилу женщины по фамилии Бенуа, но имя не подходит. 1876 года рождения. Памятник советский. Вот бы кто из родственников отозвался. Всегда на это надеюсь, когда публикую статьи.
Что касается проектов Бенуа, то они в архиве должны быть, я просто не поднимала, чтобы не повторять Жданова. Я же сначала информационный поиск делаю, а уж потом определяю, о чем писать. Вокзал в Красноводске жив и здоров, отреставрирован, функционирует и им горожане гордятся. Красноводск переименован в Туркменбаши.
Д/с №116 и ср.шк.135 (Фрунзенский р-н, ул.А.Кадыри) размещались в старом здании , по слухам в загородном доме в.к.Николаяя Константиновича Романова.- не могу найти упоминания в сети интернет, есть у кого-нибудь информация по этому зданию?
Добрый день! К меня в родословном древе упомянуты дети Алексея Леонтьевича Бенуа — Алексей, Николай, Августа и Зинаида. Может быть захоронение на кладбище — это кто-то из его дочерей или жена его сына?