С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Она возвращалась из командировки и еще не знала, какая романтическая ночь у нее впереди. Сев в автобус, следовавший из Донецка в Киев, она подумала, что у нее классное место, можно будет вытянуть ноги, подняться во время поездки и размяться, никого при этом не тревожа. Прошлую свою поездку она вспоминала с содроганием из-за неподвижности и зажатости к окну на протяжении всего пути. Позже она поймет, что хоть и можно вытянуть ноги, но ее место не очень удачное, т. к. нет возможности откинуть сидение, да и к тому же с двух сторон ее окружали соседи, а это значит, что зажатость увеличена в два раза. Но это будет чуть позже, а сейчас она радовалась, что были билеты в кассе и она уезжает от опасности, о которой ей прожужжали все уши ее друзья блогеры, объясняя ей по телефону, что она народное достояние и не имеет право собой рисковать.
Прогнозы были неутешительные, все ждали активизации боевых действий и разрушительных артобстрелов Донецка, в который она приехала с правозащитной целью. И никто не знал, что это была не единственная цель, ради которой она поехала в зону боевых действий или, как сейчас говорят, в зону антитеррористический операции, хотя на самом деле зону, где украинцы убивают украинцев. Пользуясь случаем, она захватила несколько баночек варенья, которые приготовила собственноручно для него, для единственного и дорого человека, который тут сражался за их общие идеалы, и надеялась хоть краем глаза его увидеть, обнять, сказать те сокровенные слова, которые она не доверяет телефону. Но им не суждено было увидиться: ее работа, его боевые дежурства и только краткое «немедленно уезжай, тут скоро будет очень жарко» — это все, что он успел ей сказать по телефону.
Автобус «Донецк — Киев» был заполнен под завязку, и среди них она, уставшая и довольная от проделанной работой, добилась хороших результатов, но их еще предстояло закрепить там с другой стороны, а пока ей предстояло проделать путь в полстраны с грустью в душе от несостоявшейся встречи. С этой грустью она будет ехать по своей недавно счастливой и прекрасной стране, ради которой она, забыв о себе, своей личной жизни, мотается по городам и пытается остановить безумие, в которое кто-то вверг ее народ, часть которого обстреливают и бомбят, а другая часть отправляется домой в виде «груза 200». Думать о себе она уже давно не может, видя плачущих женщин, потерявших надежду найти своих мужчин, отправленных на глупую войну. Туда, где уже все перепуталось, кто прав, кто виноват, кто первый начал, а кто теперь мстить будет, но главное — это десятки тысяч ушедших навсегда из жизни мужчин, возле которых любая женщина мечтала ощутить себя слабой и ждать, когда ее прикроет от невзгод и волнений сильное мужское плечо.
Она оглянулась вокруг и поняла, что ей придется сидеть, как оловянный солдатик, около 12 часов на протяжении всей поездки. Это был последний ряд в автобусе, на котором сидело пятеро пассажиров. С одной стороны сидели двое темнокожих студентов-медиков, как потом выяснилось из Нигерии, которые так же, как она спасались из разбомбленного Донецка. Ее опыт подтолкнул в первую очередь рассмотреть их руки. Она знала, что по рукам можно было понять, не наемники ли сидят рядом, но руки не были похожи на тех, кто каждый день стреляет. Но она тут же отметила, что руки были неухожены, она теперь все время сравнивала руки мужчин с его руками. Более красивых мужских рук, чем у него, она еще не видела, и ей от этого воспоминания опять стало грустно.
С другой стороны сидела парочка, по всей вероятности, молодоженов, которая менялась местами, ибо у них был один билет на двоих, и они, меняя друг друга по очереди на соседнем месте с ней, без умолку обсуждали кулинарные особенности предстоящего банкета. И завершал этот ряд пожилой мужчина, который, забившись в угол и обложившись вещьмешками, практически в одной позе так и доехал до Киева. Она попыталась помечтать, но неудобная поза и замерзающее тело на сквозняках не давали унестись в мир воспоминаний о прежней и счастливой жизни. О будущем она вообще не могла думать, о нем она друзьям говорила: «Я как ежик в тумане, так и хочется крикнуть: лошадь ты где?».
Проехав треть пути, парочка вышла, и она облегченно вздохнула, подумав, что сможет занять более удобную позу за счет освободившегося рядом места. К тому времени ноги от холода закоченели и стали ныть, автобус не был предназначен для перевозок в зимнее время — он был без отопления, холодный воздух проникал в автобус из всех щелей, а снаружи автобуса температура уже опустилась ниже нуля, начинались морозы. Поэтому она с радостью восприняла освободившееся пространство, как возможность свернуться калачиком и немного в дороге подремать, попытавшись забыть те ужасы, которые она увидела в Донецке. Перед глазами еще стояла картинка с каталками, на которых доставили из украинского плена ополченцев. Пленные ополченцы, которых поменяли у украинской армии, сами идти не могли, т.к. у них были перерезаны сухожилия на ногах, а тела исколоты шилом и со следами пыток. И это на фоне проносившихся в памяти отрывков разговора с военнопленными украинской армии, находящихся в плену у ополченцев. Она не могла забыть их растерянные глаза и одну и ту же фразу, которую они все твердили «мы выполняли приказ». При этом практически все пленные украинской армии наотрез отказывались, чтобы их отсюда забирали их матери. Они объясняли, что опасаются за их сердца, которые могут не выдержать, увидев реальные разрушения Донбасса и ту смерть, которую принесли их дети на эту землю.
Она закрыла глаза и попыталась забыть глаза донецких детей, которые она увидела в день своего приезда. В этот день Донецк бомбили ракетой под странным названием «точка У», и первое, что она увидела, въехав в город, — это детей, передвигающихся по городу на корточках, и мамочек с колясками, всматривающихся в небо и ожидающих новых бомб и спешащих в укрытие. Все это стояло перед глазами и не давало покоя, а ей нужно было забыться, чтобы немного отдохнуть, ведь работа не закончена и еще предстояло много сделать.
Расширение пространства за счет освободившегося места давало возможность менять положение замерших ног, не давая им окончательно окоченеть. И вот только она расположилась удобно, приготовившись коротать ночную поездку, приятный мужской баритон разорвал сползающуюся дремоту словом «позвольте» и плюхнулся на освободившееся место, отодвинув ее на ее прежнее место, чем заставил принять прежнюю позу оловянного солдатика, где ноги находились на сквозняке, а позвоночник начинал ныть от однообразного положения.
Смирившись с неудавшейся возможностью подремать, она, окончательно замершая, попыталась найти удобное положение для постепенно закоченевающего тела и вдруг из темноты услышала все тот же приятный мужской баритон — «положите мне голову на плечо, вам так будет удобнее», дружелюбно произнес сосед. Она так устала и измучилась в поисках удобной позы, что, не задумываясь о приличиях, покорно склонила голову на плечо соседа, облаченное в мощную дубленку, которая и образовала некое подобие ложе. В нос ударил запах табака, исходящий от незнакомца, и она, закрыв глаза, погрузилась в мечты. На миг ей показалось, что тот, кого она больше всего хотела видеть, сейчас сидит рядом и это его плечо, и все у них такЮ как было прежде в той мирной жизни, когда они вместе с детьми путешествовали во время отпуска и не было войны и были еще живы все их друзья…
Это был подарок судьбы, она постепенно стала погружаться в сладкий сон на плече незнакомого мужчины, убаюканная раскачивающимся автобусом и согреваемая дубленкой незнакомца, которая своим запахом напомнила ей о самом дорогом на свете человеке, и грезы унесли ее в то прекрасное прошлое, в котором было такое загадочное и манящее будущее.
В салоне автобуса был полумрак, и в тот момент, когда незнакомец ее потревожил, усаживаясь на свое место, и затем, когда она склонила голову на его плечо, она не видела его лица. Ей были видны лишь военные берцы на его ногах, такие же, как на всех мужчинах в военном Донецке. Но в этот момент она вспомнила лишь об одном мужчине, который где-то в донецких степях в таких же берцах сражается за их землю, а ее увозит ночной автобус, и она постепенно удаляется от него, так и не увидев, не обняв, не сказав того главного, что нужно говорить, уходя на миг и прощаясь навсегда.
Она закрыла глаза и увидела его лицо, его янтарные глаза с красными прожилками от бессонных ночей, небритый с проседью подбородок, каждую щетинку, каждую морщинку от улыбающихся глаз, его упрямый подбородок, его профиль, доставшийся от деда, донского казака, его губы, вкус которых она всегда хранила в своем сердце. Она взяла в руки его лицо и, приблизив к своему, вглядывалась в каждую его черточку, все было такое родное и до боли любимое. Она хотела своими ладонями согреть его небритые щеки, которые сейчас были так далеко и, как ей казалось, обдуваемые всеми ветрами донецкой степи, так нуждались в ее ласке и заботе, от этих грез заныло сердце.
Ее незнакомый сосед как будто почувствовал боль расставания, рвущуюся из ее сердца, он сидел неподвижно, дав ей возможность на его мощном мужском плече мирно посапывать, витая в несбыточных мечтах.
Автобус подъехал к заправке, включился свет, и все заторопились на выход, каждый по своим проблемам: кто покурить, кто в туалет, кто выпить кофе. Ее сосед тоже очень быстро вскочил и выбежал из автобуса, она даже не успела разглядеть его лица. Вслед за всеми и она решила пройтись размять затекшие ноги. Проходя на улице мимо знакомой дубленки, она увидела вопросительный взгляд, видимо, это и был ее благодетель, и ему тоже, наверно, было интересно посмотреть в лицо незнакомке, которая в темноте почивала на его плече. И ее вторжение в его интимное пространство, куда мы допускаем лишь немногих, не вызывало у него неудовольствия, напротив, в этой незнакомке было что-то притягательное, и это читалось во взгляде обладателя дубленки. Почему так происходит, трудно сказать, по всей вероятности, тут начинает работать та часть нашего подсознания, которая читает по энергетическим флюидам, исходящим от человека, мы как бы интуитивно понимаем, приятен нам это человек или нет. И не всегда мы можем сказать, почему нам этот человек неприятен. Их взгляды встретились. Его взгляд был вопросительно-оценивающий, ему, вероятно, самому было интересно, как выглядит незнакомка, которой он подставил свое плечо и вынужден охранять ее безмятежный сон. Она смутилась и заторопилась обратно в автобус, зная, что выглядит не очень респектабельно, без макияжа, в платочке, что ей было не свойственно и всегда вызывало желание спрятаться, чтобы никто не заметил, что она не в «форме». Она привыкла своей внешностью производить впечатление на мужчин, зная свои достоинства и получая от этого дивиденды. Поэтому, будучи без привычных своих женских доспехов, она постаралась быстро уйти от его изучающего взгляда в темноту полуспящего салона автобуса, опасаясь, что ей могут в дальнейшем отказать в возможности пользоваться удобным мужским плечом, которое было для нее сейчас таким необходимым, чтобы еще раз испытать сладость соприкосновения в своих фантазиях с любимым мужчиной, от которого в тревожную даль ее уносил автобус.
Она пришла раньше него, усевшись на свое место, достала телефон и начала проверять интернетовскую почту, что, впрочем, делали и ее соседи — темнокожие студенты-медики. Со стороны это выглядело очень занятно, это была очень живописная композиция на заднем сидении автобуса дальнего следования, где одна белокожая блондинка и два темнокожих нигерийца, дружно уткнувшись в смартфоны, изучают новости Интернета. Заходящие в автобус пассажиры, по внешнему виду которых можно сказать, что у них, скорее всего, нет таких игрушек, с интересом наблюдали за трио юзеров, увлеченно копающихся в информационном пространстве Интернета.
И тут появился он, хозяин ее спасательного круга в виде мужского плеча. Она внутренне с нетерпением ожидала его дальнейших действий, ведь продолжение их каких-то неуловимых отношений в виде благотворительного плеча для более-менее комфортного путешествия уже зависели только от мужчины, ее воспитание не позволяло напрашиваться в таком щекотливом вопросе.
Потушили свет, и автобус тронулся в путь, она выключила телефон и молча ждала инициативы от соседа. Он не заставил себя долго ждать, все тем же приятным баритоном предложил не только воспользоваться его плечом, но и взять его под руку, что, как он объяснил, будет и удобно, и тепло. При этом он пошутил, что и ему будет теплее, хотя понятно, что в той дубленке, в которую он был одет, вряд ли ему было холодно. Это она продрогла, и ей действительно на мужском плече, от которого веяло теплом и миром, было уютно и комфортно. В тот момент ей не пришло в голову никаких мыслей о каких-либо пошлостях или мыслей, связанных с безопасностью.
Она вдруг рядом с этим незнакомым мужчиной почувствовала себя просто женщиной, которую кто то взялся охранять просто так, не ожидая ничего взамен, просто потому, что он мужчина и его предназначение на этой земле защищать слабых, а она в этом хаосе войны была сейчас слабой и беззащитной, и она заплакала за всеми мужчинами кто погиб на этой нелепой войне….
Галина ЗАПОРОЖЦЕВА, Киев, Украина.
