Сегодня, 7 августа 2024 года, ему исполнилось бы 55 лет. Британские ученые справедливо назвали его гениальным пианистом, одним из величайших пианистов ХХ века. Трудно и больно говорить об Алеше в прошедшем времени. Трудно потому, что, неоднократно общаясь с ним не только в телевизионных эфирах «Музыкальной гостиной», но и в аудиториях «Успенки», на концертах, сегодня не говорю с ним, а вспоминаю его, хотя как наяву вижу этого теплого, талантливого, доброго, открытого, душевного и удивительно светлого парня…
Перебираю многочисленные статьи, рецензии, фотографии, на которых Алексей то загадочно улыбается, то заразительно смеется, то пребывает либо в состоянии задумчивости, либо в артистическом экстазе. Этих снимков – за роялем – целая серия, ведь сцена, на которой он каждый раз «сжигал» себя, была его кислородом. Он играл на рояле так, что рвались струны, удивительным образом воздействуя на публику своей «дьявольской» игрой, покорив многие города Америки и Европы. Музыковеды писали, что у него напор, как у Бетховена, он раним, как Шопен, и гениален, как Моцарт. Его называли «вундеркиндом из Ташкента», «гением и виртуозом», «демоном с ангельским лицом», «львом фортепиано», «бунтарем из династии демонических пианистов», игравшим «дерзко, спорно, но ярко и интересно».
Его судьба яркой кометой пересекла историю фортепианного исполнительства 80-х и 90-х годов и искрой погасла в 2000-х. Говорят, лучшие уходят первыми. Возможно. Алексей прожил короткую, но яркую жизнь, наполненную триумфальными взлетами и победами, признанием и любовью публики, встречами с яркими личностями. И, несмотря на то, что много и долго страдал, он все-таки был счастливым человеком. После его феерических выступлений слушатели аплодировали ему стоя. Султанов был очень мужественным: выходил на сцену и со сломанным пальцем, и после инсульта. Ему пророчили блестящее будущее. Но он ушел в 35 лет…
Алексей с родителями и младшим братом Сергеем
Родители Алексея – профессиональные музыканты. Файзулхак Султанов – виолончелист, Наталия Погорелова – скрипачка работали в Ташкентской консерватории, поэтому неудивительно, что в их доме с утра до позднего вечера звучала музыка. Вопреки сложившемуся представлению о замкнутых только на своем деле педагогах-музыкантах, отец и мать Алеши были самоотверженными родителями. Когда их первенец с первых же месяцев замирал, услышав музыку, или сразу успокаивался, заслышав песни, которые ему пела мама, они поняли – у них родился необычный малыш, если учесть, что он, толком не умея говорить, пытался повторить и напеть услышанную мелодию. Ну а когда в шесть месяцев Алеша, искрясь от счастья, что есть мочи, стучал по черно-белым клавишам домашнего пианино, Наталия Михайловна сказала Файзулхаку Абдулхаковичу, что они обречены стать рабами своего ребенка на всю оставшуюся жизнь. Действительно, впоследствии они многим жертвовали ради музыкальной карьеры своего талантливого сына.
Невероятно повезло Алеше и с педагогами. Его первая наставница – заслуженный учитель Узбекистана Т. А. Попович – занималась с учениками, не жалея ни сил, ни времени, и требовала от них такой же самоотдачи.
Банальное «он мог бы успеть еще многое» справедливо. Но справедливо, бросая взгляд на его карьеру, и то, что Леша многое успел, став блистательным пианистом с невероятной харизмой. Впрочем, не буду забегать вперед.
Алексей Султанов родился в Ташкенте, на благодатной земле Узбекистана, где был и есть огромный духовный мир. В своих многочисленных интервью он с гордостью говорил, что именно этой земле, с ее историей, культурой, вековыми традициями, ее людьми, обязан становлением и расцветом своего таланта. Семья, в которой вырос мальчик, была замечательной. Его дедушка – заслуженный артист Узбекистана Абдулхак Султанов – был прекрасным драматическим актером с красивым голосом. Он стоял у истоков становления профессионального театра в Узбекистане, был одним из основателей радио в республике. Бабушка – народная артистка Узбекистана Замира Хидоятова – более шестидесяти лет проработала на сцене Национального театра.
Алексей с педагогом Т. А. Попович
Тамара Афанасьевна оставалась для него авторитетом до самых последних дней. Алеша боготворил и своего педагога в Московской консерватории – профессора Льва Николаевича Наумова, у которого проучился три года, проникаясь живой атмосферой подлинно художественного поиска.
Его первый выход на концертную эстраду состоялся в далеком 1975 году. Уже тогда юный воспитанник школы-интерната имени Успенского поразил ташкентских слушателей проникновенным исполнением концерта Моцарта, за которым вскоре последовали Бетховен, Шопен, Рахманинов, Чайковский. Такое бурное начало карьеры – не редкость в биографиях многих начинающих «звезд». Но скольких хватило ненадолго! Алеша же с каждым годом добивался все больших успехов. Позже в одной из зарубежных газет напишут: «Алеша Султанов – чудо-ребенок. Это пианист высокого дарования, которому предстоит большая артистическая карьера».
Шестнадцатилетним он принял участие в VIII Международном конкурсе пианистов имени Чайковского. На жеребьевке случилось непредвиденное: упавшая крышка рояля сломала пианисту палец. Мама пыталась отговорить сына от выступления, но не смогла его переубедить: ради сцены он готов был выступать через боль. Тогда она бросилась искать доктора и нашла его среди специалистов спортивной медицины. Врач делал Алеше, как футболисту, укол азотом, которого хватало на три минуты. Остальное время он играл, превозмогая боль. Но играл блестяще, причем оба тура. Однако из-за травмы члены жюри его в финал не пропустили, отговорившись жалостью, чтобы «не мучил свой палец».
Победа на конкурсе Вана Клиберна в Форт-Уорте
Конкурсы – манящие вершины для музыкантов. Сколько надежд и потрясений, головокружительных побед и разочарований! Спустя три года после драматического дебюта Султанов едет на конкурс Вана Клиберна в Форт-Уорт и получает там первую премию. Эта победа открыла ему двери многих престижных концертных залов. Он выступает с лучшими оркестрами и дирижерами, записывает компакт-диски.
А в 1995 году – новая попытка «взять Эверест». Польша, конкурс Шопена, где Алеша играл превосходно, продемонстрировав редкий дар слышать и понимать музыку по-своему. Кто-то из критиков написал: «Султанов играл Шопена в стиле старых мастеров, стиле, который зрители не слышали полвека». Однако необычность трактовки стала причиной того, что ему присудили лишь вторую премию, которую он разделил с другим пианистом (первую тогда не присудили никому). Зал был в ужасе и сорок минут аплодировал нашему земляку, выражая своеобразный протест решению жюри. На вручении награды Султанов отказался присутствовать. Помимо этого, он был награжден призом зрительских симпатий, коим очень дорожил, – «играть для публики» было его жизненным принципом.
Конкурс имени Шопена в Варшаве
Однако серьезная психологическая травма от случившегося не заставила себя долго ждать и – как первый «звонок» – у 26-летнего пианиста микро-инсульт, тяжелая болезнь сердечнососудистой системы. Правда, молодость и воля помогли ему тогда справиться с ударом.
В 1998 году Султанов принимает решение участвовать в XI Международном конкурсе имени Чайковского в Москве. Из всех конкурсов Чайковского тот получился самым скандальным: в кулуарах его называли «конкурсом имени Доренского» – известного профессора Московской консерватории, сидевшего в тот год в жюри.
Султанов резко выделялся на этом музыкальном состязании, на фоне абсолютно одинаковых, одномерных исполнителей из Кореи, Японии и Китая и лощеных российских виртуозов. Музыкальный критик Т. Грум-Гржимайло писала: «Дерзкий союз романтизма со шквальным, апокалипсическим пианизмом великолепно демонстрирует на конкурсе самый колоритный и ослепительно одаренный пианист Алексей Султанов. Интерпретатор огромного темперамента и стихийной силы. На первом туре его «Аппассионата» Бетховена – уже было чудо открытия. Тему судьбы – эти дьявольские стуки рока он провел в самой контрастной и страстной форме. Он буквально разверзает душу каждого композитора. Энергетическая мощь дерзкого таланта Алексея Султанова невероятно заразительна, хотя и вызывает протесты раздраженных и несогласных».
Итак, с первого тура наш земляк стал безусловным фаворитом, и мало кто сомневался в его победе. Выступление же на втором с Седьмой сонатой Прокофьева сразу стало легендарным. Создавалось ощущение, что для него нет технических преград, он низвергал потоки музыки, обрушивал на слушателя звуковую лавину. Критики писали, что такого финала Седьмой сонаты Прокофьева Москва не слышала со времен Рихтера – казалось, что настал «последний день Помпеи» и что рояль не выдержит этого вулкана экспрессии, накала и совершенно не человеческой скорости исполнения. Тогда казалось, что невероятное по накалу эмоций исполнение третьей части как раз и вызвало страшный ураган, тем же вечером пронесшийся над Москвой. Публика в зале неистовствовала, двадцать минут рукоплескала, не отпуская своего любимца. Так же, как на конкурсе Шопена председатель жюри был вынужден потребовать, чтобы зрители вышли из зала и продолжили овации за дверьми. О нем говорили взахлеб и всюду. Его феноменальное исполнение прокофьевской сонаты наэлектризовало и взорвало атмосферу в зале и с того времени осталось эталоном.
Однако нет пророка в своем отечестве. История того конкурса Чайковского общеизвестна: в финал прошли пять пианистов и настораживал тот факт, что четверо из них являлись студентами Сергея Доренского, в том числе победитель того года Денис Мацуев. Султанов очень мешал своим присутствием запланированному течению конкурса, поэтому его сняли за «чрезмерно темпераментное исполнение», и председатель жюри пианистов композитор Андрей Эшпай, объявляя результаты II тура, сказал, что ему очень стыдно: «У Алексея Султанова своя уникальная манера исполнения, которая поражает новизной, он нарушает устоявшиеся традиции, и это многим не понравилось».
О Султанове позаботилось лишь Московское купеческое общество, присудив ему приз «За артистизм». Ответом зала была громовая продолжительная овация, больше похожая на демонстрацию любви.
Естественно, Леша болезненно переживал все ситуации, когда международная конкурсная мафия буквально вышибала его с призовых мест. Но он, старался держать удар, продолжая жить полнокровной жизнью, которую любил во всем ее многообразии: мог бесконечно говорить о самолетах, обожал видеоигры, играл джаз и сочинял в этом жанре, увлекался гольфом и таэквондо (и даже имел «черный пояс»). И все-таки больше всего на свете он любил рояль. Он играл с лучшими оркестрами и дирижерами мира, готовился к новым выступлениям. В 1999 году пианист прилетел в родной и любимый Ташкент, дав два бесплатных концерта во Дворце «Туркистон». В тот вечер Алеша сказал, что его талант взращен укладом жизни родной земли, и «он счастлив, что родился и вырос на ней».
Прощаясь с коллегами, друзьями и близкими людьми, наш земляк рассчитывал на встречу через год, которой, к сожалению, не суждено было состояться. Наверное, это бывает всегда – большому таланту сопутствуют зависть и недоброжелательность. Конкурсные переживания трагически сказались на здоровье пианиста: несколько инсультов, операций. Последние четыре года он был парализован. Прикованный к инвалидному креслу, Алеша не сдавался, сохраняя волю к жизни до конца, он даже пытался играть одной рукой…
А 30 июня 2005 года сердце Леши не выдержало. На следующий день на страницах многих газет появились сообщения о смерти Алексея Султанова, умершего во сне в возрасте 35 лет от очередного инсульта в Форт-Уортe, штат Массачусетс, США. В российской прессе его уход журналисты назвали не просто «трагедией смерти выдающегося музыканта», а «приговором бездушной системе, которая уничтожает истинное творчество». Его уход – страшная и горькая утрата. Многие восприняли его, как личную трагедию. Осиротела его семья, осиротело море его поклонников, осиротел каждый из нас…
Признание высоких достижений Алексея Султанова началось вскоре после его ухода. Его записи уже второе десятилетие ищут и слушают бесконечно. В память о нем проходят концерты. В Японии в его честь установлена мемориальная плита. Создан Фонд имени Алексея Султанова, который основал его младший брат Сергей. В марте 2023 года Гран-при Международного конкурса пианистов имени Шопена в Нэшвилле (США) было названо в честь нашего земляка пианиста-виртуоза – Алексея Султанова, который был и останется одной из ярких фигур в плеяде мастеров международного пианизма, гордостью узбекской фортепианной школы, музыкантом, «прорубившим окно» в мир исполнительского искусства для последующих поколений Узбекистана. Большой Артист потому и Артист, что живет творчеством. Леша творил Музыку, поэтому, пока звучит Музыка, он будет жить в наших сердцах вечно. А музыка и есть Вечность! Он был и останется первым – наш гений, опережавший время!
Инесса Гульзарова, музыковед.
Фото из архива автора.
