10 лет я потратил на поиски биографических сведений о ташкентском разведчике Владимире Владимировиче Лосеве, в 1910 году следившего с сослуживцами за японским шпионом Кагеаки-оба, прибывшим в Ташкент под прикрытием журналистского удостоверения. До В.В.Лосева удалось раскрыть инкогнито Кагеаки-оба, об этом рассказывалось в статье «Кагеаки-оба: образ разведчика» . А начиналось всё со статей «Малинка для Кагеаки-оба» о том, как группа ташкентских контрразведчиков блестяще разработала и провела операцию по дискредитации и вербовке японского разведчика, расставив для него сети с любовными похождениями.
В.В.Лосев — предпоследний герой сентябрьских событий 114-летней давности — вышел из исторического небытия. Оказалось, что 114 лет — это всего лишь миг. Достаточно сказать, что доживший до преклонных лет разведчик В.В.Лосев скончался в один год — 1962 — с дочерью М.Г.Черняева Надеждой. На данный момент он единственный герой давних ташкентских событий, чья могила сохранилась в городе Луге Ленинградской области. Остальные персонажи ушли в небытие. До 2019 года у меня были все шансы познакомиться и пообщаться с дочерью В.В.Лосева Натальей (в семье ее называли Талой), к сожалению, опасавшейся раскрытия информации о своем отце. Мы ходили с ней по одним и тем же московским улицам. Но это был бы слишком легкий ход для исторического детектива. Не пришлось. В 2019 году дочь В.В.Лосева Наталья умерла в Москве в возрасте 82 лет, род В.В.Лосева прервался.
История с Кагеаки-оба близится к развязке. Теперь осталось найти биографические данные и фотографию исполнявшего обязанности начальника разведотдела штаба ТуркВО, япониста и писателя штабс-капитана Н.Н.Стромилова. Работая над материалом, я пришел к выводу, что он — автор текста «Дневник пребывания в Ташкенте сотрудника японской газеты «Осака майнити» японца Кагеаки-оба». Собственно, его подпись и стоит под машинописью. Существует версия, что в Петербурге В.В.Лосев встречался с Н.Н.Стромиловым и ознакомился с рукописью. Н.Н.Стромилов писал не служебное разведдонесение, а беллетризованное изложение событий уже позднее, через несколько лет, когда вернулся из Ташкента по службе в Петербург, литературно обработав канву событий и намереваясь издать этот водевильный рассказ в печати. Поэтому, если придираться к мелочам, то заметны топографические и другие фактологические ошибки, которые автор бы не допустил, работая над «дневником» по горячим следам событий в Ташкенте. Так, рукопись, похожая на служебный документ, оказалась в Петербурге, а не в штабе ТуркВО в Ташкенте.
В своё время меня очень удивило, что ни у ташкентских разведчиков, ни у их японского визави нет личных фотографий, биографических сведений и мест захоронений. Своего рода, историческая несправедливость. С другой стороны, объясняется это спецификой деятельности. Все они были талантливыми востоковедами и разведчиками, штабс-капитан В.В.Лосев и поручик Н.Ф.Машковцев владели несколькими восточными языкам. После революции Н.Ф.Машковцев даже занимал должность замдекана востфака Среднеазиатского государственного университета профессора А.Э.Шмидта, пока не начались репрессии против ташкентских востоковедов в 1930 году.
Профессоров и преподавателей разогнали по ссылкам, факультет закрыли. Н.Н.Стромилов был японоведом. В свою очередь, Кагеаки-оба являлся филологом-русистом, в совершенстве владел русским языком, в Японии считался ведущим специалистом по России, преподавал в учебных заведениях японского генштаба и написал многотомный труд о России. Более ста лет прошло, а создавалось такое впечатление, что над их судьбами не приподнята завеса секретности. Например, ни одной фотографии разведчика В.В.Лосева нет в свободном доступе и не приводится в литературе по теме.
Приходится продираться сквозь информационный вакуум. В свое время я столкнулся с этим шлейфом секретности, когда собирал материалы о французском разведчике Жозефе Кастанье, археологе-любителе и преподавателе французского языка в оренбургских и ташкентских учебных заведениях. Дочери его учились в ташкентской гимназии, и их персоны можно найти на групповых снимках ташкентских гимназисток. А вот свои фотографии Ж.Кастанье в архивах почистил. Такая же история и с разведчиком В.В.Лосевым. Учился во 2-ом Оренбургском кадетском корпусе — нет фото. Продолжал обучение в Константиновском артиллерийском училище — нет фото. Служил до революции на различных должностях в ТуркВО — нет фото. Даже подвергался судебному преследованию до Первой мировой войны — нет фото.
Оставалась надежда, что откликнутся родственники или потомки ташкентского разведчика. И вот, профессор-историк М.К.Басханов сообщил мне, что есть возможность познакомиться с родственницей штабс-капитана В.В.Лосева. Я приложил все усилия, и был очень рад общению с внучатой племянницей ташкентца В.В.Лосева — старшим научным сотрудником Полярного геофизического института, кандидатом физико-математических наук Оксаной Ивановной Ягодкиной.
С ее статьями можно ознакомиться на сайте htpps://proza.ru под ником О.Васильева3. И образ разведчика В.В.Лосева стал вырисовываться из хаоса исторических тайн.
Он родился в Ташкенте 18.02.1882 года в небогатой многодетной дворянской семье. Отец его — врач Владимир Георгиевич Лосев дослужился до чина статского советника (в армии соответствия этому чину не было, между полковником и генерал-майором). Дворянский род Лосевых был известен несколько веков, это служилое, а не поместное дворянство, т.е. предки В.В.Лосева находились на государственной службе. В гербе Лосевых присутствует лелива (восьмиконечная звезда над месяцем рожками вверх), считается, что дворянские роды с этим символом в гербе являются выходцами из Польши и Литвы.
До определенного момента лингвистические таланты В.В.Лосева не проявлялись. Рос он в теплой семейной обстановке, врач В.Г.Лосев служил в Самарканде и Ташкенте, дожил до преклонных лет и даже, по семейным преданиям, общался со знаменитым ташкентским хирургом и архиепископом Лукой (В.Ф.Войно-Ясенецким), бывавшем в доме Лосевых. В юном возрасте в Самарканде и Ташкенте В.В.Лосев познакомился с азами узбекского и таджикского языков. В кадетском корпусе учился ровно, как и большинство кадет-туркестанцев, но выделяясь прилежанием и успеваемостью. Изучал несколько европейских языков, которые в корпусе преподавали носители языка. Успешно окончил Константиновское артиллерийское училище в 1902 году по 1-му разряду. Из училища был выпущен в 45-ю артиллерийскую бригаду, дислоцировавшуюся в Ковенской губернии, в августе 1902 года переведен в Ташкент в 1-ю Туркестанскую артиллерийскую бригаду. И здесь лингвистические способности молодого поручика заметили, он поступил в Ташкентскую офицерскую школу восточных языков, где серьезно изучал фарси, индустани и английский языки. После успешного окончания этой школы В.В.Лосев был командирован в 1906 году в Индию, бывшую тогда британской колонией.
В Словаре военных востоковедов профессора М.К.Басханова читаем: «Находясь в Индии, самостоятельно изучал афганский язык (пушту), сделал несколько поездок по Северо-Западной пограничной провинции с разведывательными целями. На обратном пути совершил поездку по Персидскому заливу, посетил города Бушир и Шираз, пересек территорию Персии с юга на север, достигнув русской границы на Каспии. Представленные в штаб ВО отчеты, докладные записки, глазомерные съемки имели столь важное значение, что генерал-губернатор Туркестана Н.И.Гродеков ходатайствовал перед руководством ГУ ГШ (главного управления генштаба) о переводе поручика Лосева в ГШ (генштаб) без прохождения академического курса. С сентября 1907 г. принимает непосредственное участие в планировании и реализации разведывательных операций в сопредельных странах, совершает ряд секретных командировок к афганской границе и в Бухарское ханство. В 1910 г. благодаря хорошо поставленной агентурной работе в ханстве сумел предотвратить покушение на бухарского эмира, подготовленное группой мулла-бачей (младобухарцев). С 1910 г. преподавал афганский язык в Ташкентской офицерской школе восточных языков. Член правления Ташкентского отделения Императорского общества востоковедения».
Карьера в штабе ТуркВО развивается более чем успешно. Однако в 1912 году вместо штабс-капитана В.В.Лосева руководить восточным направлением разведки назначается капитан генерального штаба Я.Г.Багратуни. В 1913 году «волшебным образом» в руках Я.Г.Багратуни оказывается «компромат» на В.В.Лосева, и он инициирует судебное преследование разведчика по статьям о финансовых махинациях и шпионаже. Блестящего востоковеда и разведчика берут под стражу. Но в суде обвинения в шпионаже рассыпаются в пух и прах, а финансовые махинации ограничиваются смехотворной суммой в 70 рублей, которую сейчас бы посчитали «разведфондом», т.е. средствами на непредвиденные расходы. В.В.Лосев переезжает в Петербург и обращается с прошением о помиловании на имя Николая II. Последовал положительный ответ. Извивы биографии Я.Г.Багратуни говорят о том, что он очень тесно был связан с английской разведкой, скончался он в Лондоне. А «папка с компроматом» на В.В.Лосева намекает на то, что его персоной заинтересовалась английская контрразведка еще во время его командировки в Индию.
После увольнения из армии и царской реабилитации В.В.Лосев устраивается на работу в Учетно-ссудный банк Персии, где он проработал с начала Первой мировой войны до 1919 года. Этот банк принадлежал государству. Очень любопытный банк. Лица, принимавшие на работу в банк якобы проштрафившегося бывшего офицера, таким образом, своеобразно помахали рукой в сторону Я.Г.Багратуни с его необоснованными обвинениями в шпионаже и мошенничестве. Не секрет, что устроиться на такую высокооплачиваемую и ответственную работу в те годы можно было только по протекции. По поводу денежного довольствия: в ТуркВО штабс-капитан получал чуть более ста рублей в месяц, можно для представления перевести эти деньги в золотые червонцы, согласно действовавшему тогда золотому стандарту. С одной стороны, это достаточная сумма для бытовых нужд молодого офицера, а с другой — где брать хрустящие купюры для вознаграждения внештатных агентов, а без таких «чаевых» операция по дискредитации и вербовке японского разведчика Кагеаки-оба прошла бы не столь гладко.
В оперативной деятельности разведотдела штаба подобная практика никоим образом не была предусмотрена. В Учетно-ссудном банке Персии В.В.Лосев получал не менее 2000 рублей в год. Кто же оказал протекцию В.В.Лосеву? Неизвестно. Но, к слову, в 1916 году совет министров по представлению вице-президента общества востоковедения генерал-лейтенанта Н.К.Шведова соединил Учетно-ссудный банк Персии с Обществом востоковедения и передал 66% акций банка в пользу Общества востоковедения. А как мы помним, В.В.Лосев был членом правления ташкентского отделения этого Общества. К чести востоковедов они не бросили на произвол судьбы ценного специалиста.
Ефрем РЯБОВ
Фото на вставке из семейного архива потомков. Публикуется впервые.
(Окончание во второй части)
