Причиной революции в Персии, куда как раз к её началу прибыл Василий Оскарович стало недовольство населения авторитарной властью шаха. Люди требовали уважения к своим гражданским правам, представительской демократии (парламента) и ограничения власти шаха – не зря революцию в Иране 1905-1911 гг. также назвали Конституционной.
Совершенно понятно, что крупные волнения в столь значимом регионе внесли серьёзные коррективы в планы Лондона и Петербурга. Сначала и Россия и её вековечный соперник Британия, решили поддержать тяжело больного шаха Музаффара Эд-Дина и гарантировать, что в случае его смерти трон займет наследный принц Мохаммед-Али. Англичане однако, по своей неизменной традиции не класть все яйца в одну корзину, или делать ставку сразу на несколько лошадей, стали поддерживать не только шаха, но и сепаратистов из числа губернаторов мятежных южных провинций.
Напуганный Музаффар обратился за помощью к русскому послу. Как раз в это время, практически одновременно с Клеммом в Персию прибыл новый посланник, до этого занимавший пост директора Азиатского департамента МИДа, Н. Г. Гартвиг[1]. Николай Генрихович был убежден, что «Персия еще не готова для конституции и что шах и только шах является краеугольным камнем порядка в стране»[2].
И Российская империя, в этом противостоянии, безоглядно сделало ставку на шаха. Русской казачьей бригаде, расквартированной в Тегеране — поступил строгий приказ не вмешиваться во внутренние дела персов, однако с развитием конфликта, бригада под командованием полковника Ляхова стала главной вооруженной силой Музаффар-Эд-Дина. 23 июня 1908 года с помощью персидских казаков и с согласия русского и английского правительств шах разогнал меджлис. Началась гражданская война. Русское правительство, позабыв об осторожности, все дальше шло по пути вооруженной интервенции, и в конце концов проиграло, к 1910 году после восшедшего на персидский трон четырнадцатилетнего сына Мухамеда Али, Султана Ахмад-шаха, Персия попала под абсолютное влияние Британии и США.
Но, впрочем, это уже довольно далеко от темы нашего повествования, да к тому же наш герой к этому времени находился уже в Петербурге, прослужив в Мешхеде только два года, до 1908 года.
Главной задачей консула в разгар революционных событий, это, естественно, защита соотечественников, которых к тому времени в Персии было уже довольно много. Первыми российскими подданными, поселившимися там со своими семьями, стали торговые служащие в приграничных территориях. Особенно большое количестве россиян было в Мешеде (Мешхеде), где как раз генеральным консулом служил Василий Оскарович. По мере увеличения числа российских служащих и членов их семей становились более насущными вопросы создания соответствующих условий для их более комфортного проживания. Так, в 1904 году в Мешхеде Российским учётно-ссудным банком был приобретён земельный участок для создания компактного поселения российских подданных различных сословий. Для обеспечения нужд населения вскоре были построены школа, церковь, больница, парк и административные здания. В Кучане, другом городке в той же провинции Хорасан, в 75 километрах от границы, по инициативе русских торговцев была построена больница и аптека.
О деятельности русских дипломатов в Персии, во время полыхавшей там революции, можно узнать из российской прессы того времени, которая довольно высоко оценила их усилия по охране интересов русскоподданных в Персии, а также улаживания различных конфликтов и коллизий, затрагивавших интересы России.
Так, рупор «Союза 17 октября»[3] газета «Голос Москвы» в 1907 г. в статье «Убийство русского» сообщала: «Как только стало известно, что в Себзеваре убит толпой русский подданный, туда отправился с 25 казаками секретарь русского генерального консульства в Мешеде Гирс. Гирс объехал весь город и убедился, что конторы и склады, принадлежащие русским фирмам, остались невредимыми…»[4]. В материале под заголовком «Персидские нравы» сообщалось об инциденте в Тавризе: «На учителя русского языка русско-персидской школы напали несколько неизвестных и произвели в него 5 выстрелов. Промахнувшись, они нанесли ему раны кинжалами. Русский консул с казаками явился на место нападения, требуя удовлетворения»[5].
Уже из этих публикаций видно насколько сложной и опасной была обстановка, в которой работали русские дипломаты в Персии. Вот одно из сообщений: «В Тавризе брожение не прекращается, ― по всей провинции анархия. В 60 верстах от Тавриза ограблена почта урмийского русского консульства, шедшая в Россию; курьер консульства смертельно ранен. На персидской территории … обстреляно помещение русских подданных»[6].
Однажды на воротах русского генерального консульства была обнаружена наклеенная прокламация в которой говорилось: «Его превосходительству господину русскому консулу.
Ваша приверженность к реакционерам достаточно известна. Пока они нас одолевали, вы не вмешивались и смотрели достаточно спокойно. Когда мы стали побеждать — вы предложили мирное посредничество. Веря вам, мы прекратили перестрелку и согласились на мир. Вчера арестовано несколько наших сторонников. Ухо одного из них прибили
гвоздями к стене. Объявляем вам следующее. Не думайте в следующее время вмешиваться в наши дела, … от конституции мы добровольно не откажемся — лучше погибнем. Единственная ваша обязанность — сидеть в русском консульстве и охранять русских подданных. Предупреждаем вас, что вам будет худо. Мы слагаем с себя ответственность за безопасность иностранцев и иностранных представителей.
Приверженцы конституции»[7].
Умеренно-либеральная газета «Биржевые ведомости» опубликовала целую серию статей о русской дипломатической миссии России в Персии.
Характерны заголовки: «Революция в Персии. Беспорядки в Персии и наша дипломатическая миссия», «Русская политика в Персии», «Наша дипломатия в Персии».
Красной нитью в этих материалах проходит мысль: Россия заинтересована в дружеских отношениях с этой восточной страной, ей нужна уверенность в безопасности наших соотечественников в Персии, и российские дипломаты должны стоять «на страже государственных интересов России» и «всеми зависящими от них мерами противодействовать агитации против России»[8].
Уже читая эти статьи понимаешь, что несмотря на тяжелейшие условия русские дипломаты в Персии, — среди которых и Василий Оскарович Клемм, — успешно справились со своими задачами, и не их вина, что влияние России в Персии практически сошло на нет. Вина в этом лежит целиком на Петербурге.
Василий Оскарович, как уже отмечалось выше, покинул страну, охваченную пожаром революции в 1908 году, и по возвращении в столицу, — уже в чине действительного статского советника[9], — был назначен чиновником для особых поручений при министре иностранных дел, которым в то время был А. П. Извольский[10], а незадолго до Первой мировой войной возглавил 3-й (Среднеазиатский) отдел МИД.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Революция в Иране 1905 – 1911 г. Добровольцы – защитники революции (федаи). 1907 г.
Архив Большой Российской Энциклопедии
[1] Гартвиг Николай Генрихович (1857— 1914) — российский дипломат. Происходил из российско-немецких дворян: сын военного врача. Вице-директор (1897) и директор (1900—1906) Азиатского департамента МИД. Участвовал в мирных переговорах с Японией. Посланник в Персии (1906—1908) и Сербии (1909—1914).
[2] Широкорад А. Б. Россия — Англия: неизвестная война, 1857–1907. М; АСТ, 2003
[3] Умеренно правая политическая партия крупных землевладельцев, предпринимательских кругов и чиновников России, существовавшая в 1905—1917 годах. Партия представляла правое крыло российского либерализма, придерживавшееся умеренно-конституционных и антиреволюционных взглядов. Название партии восходит к Манифесту, изданному Николаем II 17 (30) октября 1905 года.
[4] Голос Москвы. 1907. 22 марта.
[5] Голос Москвы. 1907. 15 ноября.
[6] Голос Москвы. 1907. 11 декабря.
[7] Биржевые ведомости. 1908. 2 июля.
[8] Биржевые ведомости. 1908. 3 и 6 июня.
[9] Соответствует чину генерал-майора.
[10] Извольский Александр Петрович (1856 — 1919) — русский государственный деятель, дипломат, министр иностранных дел в 1906—1910 годах. Пользовался личной поддержкой императора Николая II. В области внешней политики Извольский принадлежал к французской ориентации и подталкивал Россию к союзу с Англией. При его участии были заключены: русско-английское соглашение 1907 и русско-японское соглашение 1907. Особенно следует отметить секретные переговоры Извольского с министром иностранных дел Австро-Венгрии Эренталем в замке Бухлау 15 сентября 1908 года. Бывшие по существу личной инициативой Извольского, эти переговоры велись тайно и кроме товарища министра Николая Чарыкова никто не имел представления об их сущности. Даже Николай II узнал о результатах и условиях соглашения только после заключения договора. Результаты оказались плачевны для России, они привели к международному и внутрироссийскому «скандалу Бухлау» и Боснийскому кризису 1908—1909 годов, едва не закончившемуся очередной балканской войной.
