Друзья, сегодня, 23-го января, день безвременной кончины незабвенного Батыра Закирова. Его не стало в 1985 году.
Батыр Закиров — сын артистов театра муздрамы Карима Закирова, впоследствии, прославленного оперного певца, человека, которого я знала с детства, и Шоисты Саидовой. Множество раз я видела Карима ака на репетициях в оперном театре им. Свердлова, где с первых дней зарождения театрального жанра в Узбекистане работала и моя Мама — Бертахоним Исхаковна Давыдова, и во многих спектаклях, в том числе и тех, где они вместе играли главные роли и были партнёрами (Карим ака — Фархад, Мама — Ширин…), и в оперном театре им. А. Навои, и у нас дома на «Сквере», где он часто бывал, как коллега и друг семьи.
Театр — это та волшебная, духовно богатая обитель, тот Храм и Жемчужина Искусства, в котором мы с Батыром родились, куда ходили по поводу и без повода, дышали его чудодейственным воздухом. «Нафаршировавшись» его секретами, выросли и, не побоюсь этих слов, состоялись артистами. На мой взгляд, ни одно учебное заведение, даже самое высшее, не дали бы того, что, будучи многие годы «детьми закулисья» в «Свердлова», в «Навои», как и дети Мухтара Ашрафи, Кари Якубова, Толибжона Садыкова и др., мы получили, лазая по всем углам и закоулкам (от купола здания до подвалов, реквизитных…) двух необычайно дорогих нам театров. Это многолетнее прикосновение к сказочной сцене, к гриму, к костюмерным…, и неустанный поиск свободного репетиционного класса, чтобы прикоснуться к клавишам пианио или рояля и попеть. Это длительные репетиции бесчисленного множества разнообразных оперных спектаклей в ту пору — узбекских, русских, украинских, азербайджанских, европейских…, из которых многие арии до сих пор на слуху. Это наш легендарный балет с роскошным, в то время, репертуаром и, конечно же, концерты солистов театра с участием наших вокалистов и мастеров оперной сцены ото всюду…, которыми мы упивались!
Да, благодатная творческая среда в семье для музыкально одарённого ребёнка — немаловажный фактор. Но Театр с детства — это совершенствование природных вокальных и сценичесих навыков, это мощная школа академизма в музыке, в песне, в умении владеть сценой. Отсюда и плоды сценической культуры, профессионализма, величия, своеобразия и уникальности исполнительского мастерства у нашего незабвенного Батыра Закирова, с которым, как оказалось, мы с самого детства жили одной и той же мечтой — Театром академической эстрадной песни.
Детская и юношеская страсть к музыке, к песне, широко развивашаяся в Ташкенте школьная и институтская художественная самодеятельность, Батыр в Театральном, я, волею судьбы, в ТашМИ. Где мы только не выступали! Хотели мы того или нет, в студенческой среде, да и в городе, прославились.
Я заканчивала институт, а Батыр уже работал в эстрадном оркестре филармонии. Гремел! Успех был фантастический! Театр эстрады стал для всех излюбленным местом.
В это же время, в дни наших праздничных концертов или межфакультетских конкурсов, которые проходили в клубе ТашМИ, я не раз со сцены, в самом последнем ряду видела Батыра. Где ТашМи, а где Театральный…?! Но он каким-то образом узнавал о наших вузовских меропрятиях и приходил в наш клуб.
У нас в институте был эстрадный оркестр, который среди студенчества пользовался немалым успехом.
Как и многие поклонники Батыра, я была влюблена в его «Арабское танго», а слов нет. А так хотелость спеть! Как-то встретились мы с ним в театре «Свердлова», где я заикнулась о словах его коронной песни, и он: «Приходи завтра в Театральный институт, у меня там будет концерт, я тебе дам». Пошла. Весёлый, улыбчивый, счастливый он с легкостью мне их написал, познакомил со своей женой, которая тщательно подбирала ему галстук перед выходом на сцену, и спросил: » Ну что, решилась, придёшь к нам…?»
Вскоре этот шедевр стал коронным номером и в моей институтской концертной программе. Я была счастлива!
В один из дней его сестрёнка Луиза пригласила меня к Батыру домой, он жил тогда на «Обувной фабрике». Мы много пели, музицировали… «Рано, идём в наш в оркестр, «Мечале-мечале» будем вместе петь, по всем миру будем ездить..», ну, будешь врачом, и что…? Тебя будут знать в узком кругу, а так — ты будешь Звездой Востока!!! И стали вдвоём меня уговаривать. А мне ещё институт заканчивать! При всей моей безудержной мечте об оркестре, я отказалась. Но на их концерты ходила с большим интересом.
И вот ТашМИ я закончила, работаю врачом. К тому времени я уже была мамой двоих детей — Батырчика и Зариночки.
Шёл 1964-й год. И вдруг, очередное приглашение на прослушивание в Театр эстрады, на ул. Навои. Пришла…, а там солидная комиссия — директор филармонии Амо Рубенович Назаров, Альберт Малахов, представители Министерства культуры и сам Батыр. Прослушали и началось… «Рано, зачем вам медицина?! Ну будете врачом, ну кандидатом наук, ну профессором, ну академиком, это же такой узкий круг?! А тут вы будете Звездой Востока!!! Соглашайтесь!»
Боже мой, с какими слезами я вернулась домой…! К счастью, Пулат, мой муж, был дома: пришёл на обед. Рыдая, бросилась к нему на грудь: «Что мне делать…??? Это же моя мечта…!!!» На что он тихо и спокойно ответил: «Как ты решишь, Бонуша, так и будет.»
Девять месяцев в году гастроли…, а как же семья, дети, родители, медицина, наконец?! И я решила. Детей я буду воспитывать сама. Скрепя сердце, отказалась и на сей раз. А тем временем, Батыр и его команда процветали и прославлялись!
На моё величайшее счастье, в том же 1964-м, на базе УзГостелерадио (приказом от 25-го апреля) был сформирован эстрадный оркестр из 13-и человек, руководителями которого стали Энмарк Салихов и Евгений Живаев. Со временем, самоутвердившись профессионально и творчески, оркестр получил статус эстрадно-симфонического, позже, оркестра симфонической и эстрадной музыки.
Батыр Закиров в узбекской культуре — явление уникальное! Это артист, внесший гигантский вклад в развитие и процветание нашего национального искусства.
Безусловно, с нашим единым направлением в творчестве, едиными принципами и убеждениями, мы должны были работать и созидать вместе.
Все годы деятельности в песенном жанре мы с ним фанатично творили в разных
коллективах: чаи не распивали, наболевшие вопросы не обсуждали, и даже ни разу не сидели за одним столом. Тем не менее, мне кажется, что творческий тандем у нас бы с ним получился, ибо души родственные.
Мы, дети театра, делали одно дело. Работали над песней, как над мини-спектаклем. Нашим музыкально-сценическим кредо были духовность, академизм, артистизм, восточная лирика, душевная музыка и проникновенные стихи, художественность и выразительность исполнения. А главное — ИСКРЕННОСТЬ И СВЯТАЯ К МУЗЫКЕ ЛЮБОВЬ !
…Много раз мы с Батыром работали на различных подмостках, последними были три концерта в Москве, в ГКЗ «Россия», в 1983 году, посвящённые 2000-летию Ташкента. Десятки раз вместе снимались на телевидении. И что примечательно, всякий раз, когда его приглашали на съёмку, он спрашивал: «А Рано будет?» То же самое было и у меня: «А Батыр будет?» Очевидно, опять же была некая потребность в духовном родстве даже с партнёром по съёмке.
Потом появилась песня «РА’НО». … При встрече я его спросила «И кому эта песня посвящена…?! » На что он несколько смущённо, но, как всегда, шутливо, с сочным татарским акцентом, ответил: «Трактористке, канищна!!»… И юмор у него был необычный.
Безвременный уход Батыра — невосполнимая утрата. Его тончайшая натура, интеллект, уникальный голос, сценичность, своеобразная манера исполнения, яркий, многогранный талант, внутренняя культура и глубина души — поистине немеркнущий бриллиант!
Покойся с миром, родственная душа…
Да будет память твоя благословенна! Амин.
