«Пощади мою Бухару…»

Во всем мире свет нисходит с небес.
И только в Бухаре он восходит от земли.

Когда-то, живя в Бухаре, я, как и все остальные ее жители, совершенно не обращала внимания на привычные плакаты с давно примелькавшимся лозунгом: «Бухара – жемчужина Востока!». И лишь теперь, бывая здесь через много лет и открывая для себя заново магию, волшебство, непостижимую таинственность этого прекраснейшего из городов Востока, понимаю, что слоган-то этот – вовсе не изобретение советской власти. Она просто использовала высочайший титул, которым в течение столетий именовал Бухару весь мир, – ничтоже сумняшеся выбросив из него всего одно слово. Но какое!..

«Духовная».

Ни один город исламского Востока (кроме, может быть, Мекки) не может похвастаться таким количеством мечетей и медресе, какие освящали издревле духовную его жемчужину – Бухару. Каждый второй встречный на улице был лицом духовного звания. И, можете поверить, этот внутренний свет и ныне читается на лицах местных жителей, в их мягком, чуть застенчивом взгляде, по которому всегда можно узнать бухарца. Не говорю уже о таких мелочах, привычных для здешнего быта, но непредставимых ни в одном другом городе, как, например, обычай уступать друг другу место – не в автобусе, даже не в очереди в поликлинику, – в маршрутке!..

Реалии нового времени – эпохи стихийного капитализма – не изменили, не «испортили» и не унизили бухарцев. В поведении людей – то же спокойное достоинство и та же сердечность, что и прежде; для большинства возможность заработать – ни в коей мере не повод поступиться порядочностью. Да, весь строй их жизни ныне подчинен обслуживанию туристов. И да, сегодня вылизанный центр старого города похож скорее на старательно выполненный макет. И подзабытая в последние годы прекрасная Ситора-и-Мохихоса кажется сиротливо-потускневшей, – а ведь при должной заботе не уступила бы ни Дворцу дожей, ни галереям Версаля, ни чудесам Петергофа. И все-таки, несмотря ни на что – чувствуется, ощущается очень явственно в ауре Бухары такое сдержанное достоинство, такое благородство, сформированные веками высокой духовности, когда этот город именовали Куполом ислама, – что даже нынешние раскрашенные аттракционы для туристов не могут ее опошлить. 

* * *

…И вот ты снова, через много лет, – в этом городе. Выходишь в 11 вечера с поезда к стоянке такси. Тебя сразу окружает «предложение», как обычно превышающее «спрос». Но торгуются почему-то не очень ожесточенно, даже мягко. (Ах, ну да, ты что, забыла, что ты – в ЭТОМ городе?..) Садишься к одному из таксистов, договорившись за десять тысяч и чтобы больше никого не брать. Он, как ни удивительно, соглашается (такой уж это город!). По дороге рассказывает об изменениях, сносах, новостройках.

«Смотрите, как все подсвечено, по ночам у нас очень красиво, туристы специально просят ночную экскурсию. А хотите сейчас поедем, я вам старый город покажу? Нет, нет, бесплатно – просто красиво очень… А хотите сниму вас на фоне минарета? А Арк смотрите как осветили, тоже красиво, да? Давайте сфотографирую вас? Может, с поезда проголодались, поужинать хотите? У моего друга хорошее кафе «Чинара», там очень вкусно. Ну да, понимаю, время позднее… Тогда могу завтра вам город показать, я учился на гида. У меня во всех медресе, мечетях есть знакомые русскоговорящие, они об этих памятниках расскажут, как ни один гид со стороны не расскажет. Вот моя визитка, позвоните завтра, поездим, интересные места увидите. Меня Эркин зовут. Нет, деньги сейчас не давайте, плохая примета вечером. Завтра отдадите…»

Во избежание недоразумений: Эркин годится мне в сыновья. Просто он родился и живет в ЭТОМ городе.

* * *

…Однажды, семиклассницей, я видела Сергея Николаевича Юренева. К нему в келью-худжру одного из бухарских медресе, где провел остаток своих дней потомственный русский дворянин, старый лагерник и бескорыстнейший из ученых-подвижников, меня привел одноклассник, Юра Кузнецов, бравший у него уроки рисунка. Знать бы тогда мне, невежественному провинциальному подростку, что надо на этого чудаковатого седобородого старика – некогда, боже мой, представленного на балу российской императрице! – смотреть во все глаза, слушать во все уши, запоминая каждое его слово…

«…В Бухаре его знали и любили все – от стариков-аксакалов до уличных ребятишек. Именно он, тонкий знаток искусства, выявил среди многочисленных народных умельцев искусных гончаров, чеканщиков, художников, прославивших национальную культуру. В Эрмитаже, например, хранятся милые игрушки бухарской мастерицы Хамро Рахимовой, ставшей известной благодаря Юреневу, обнаружившему талантливую дехканку в базарной толчее, где она продавала свои игрушки-свистульки. Они сразу поняли друг друга – бедная женщина из неизвестного села Уба и потомственный граф из России. Местные аксакалы встречали Сергея Николаевича с почтительным уважением и считали честью поговорить с русским мудрецом…» 

…«У него, бывшего зека, отсидевшего десять лет в ГУЛАГе, сосланного затем в среднеазиатский город, не было никаких званий и наград. Но известность его далеко перешагнула границы многонационального СССР. Бухарского археолога неоднократно навещали люди, казалось бы, не объединенные профессиональными интересами. Среди них, например, скульптор Эрнст Неизвестный, историк Лев Гумилев, писатели Сергей Бородин, Виктор Некрасов…»  

Помнят уроки Юренева доныне, годы спустя, и многие только начинавшие тогда свой путь в искусстве бухарские живописцы, – в то время, может быть, едва ли осознававшие до конца, как им повезло с наставником. «Мы, будучи студентами, частенько посещали его и показывали ему свои этюды. Он внимательно рассматривал работы и все время повторял: пишите Бухару без столбов и без антенн…», – вспоминает замечательный художник, влюбленный певец Бухары Асад Барноев…

Году, может быть, в 1970-м у Юренева, фактически «невыездного» из Бухары, побывал и молодой сотрудник Ташкентского радио Борис Бабаев (уже тогда проявив свое недюжинное чутье журналиста). Провел в келье у Сергея Николаевича почти весь день, – темы для бесед не иссякали…

…25 сентября 1995 г., через двадцать лет после смерти Юренева, по ходатайству ученых – участников международной конференции в Бухаре, горячо поддержанному многими бухарцами, правительство республики присвоило одной из улиц города имя Сергея Николаевича Юренева.

…Юра Кузнецов, мой одноклассник, стал художником. Очень хорошим.

* * *

…Снег идет в Бухаре. Снег идет.
Белых бабочек белый полет.
С крыш сгребает его человек,
А другой на тропе колет лед.

Снег идет… И седой минарет
В белой шляпе. В платках купола.
Белой мглой древний камень одет,
Даль заполнила белая мгла…

(Аман Мухтар, 1973)

* * *

…Только обладательница несметных древних сокровищ Бухара может так спокойно числить всего лишь одной из многих своих достопримечательностей Чор-Бакр – бриллиант, способный стать гордостью и главным украшением любого из городов Востока.

Что-то нереальное, сказочно-аладдиновское в ликах этого молчащего, почти призрачного города с темными провалами окон, – этаких узбекских Помпей. Некрополя, освященного именами целых четырех святых и могилами тысяч их последователей. Тень города – и город теней… Город мертвых, оживающий, заполняющийся правоверными лишь к часу намаза. Но мы в свой приезд попали сюда уже на исходе дня и встретили лишь одного человека. Зато какого!.. Джафар-ака – в прошлом строитель, участвовавший в реставрации этого архитектурного комплекса, а теперь, после выхода на пенсию, – муэдзин в Чор-Бакре! И по совместительству гид, очень толково, даже с вкраплениями греческих слов, рассказавший нам о том, чем были славны те самые четыре благочестивых мужа. 

А вокруг удлинялись вечерние тени, закат золотил проемы окон на верху минарета, словно там мановением руки зажгли таинственный свет; мощеные улочки приводили к резным калиткам и выщербленным ступеням, и скучающий павлин словно обещал вот-вот развернуть перед восхищенными зрителями свой роскошный хвост, но так и не сдержал обещания…

Лейла Шахназарова.

Окончание следует.

Фото автора, Ш. Болтаева, С. Паламарчук, а также из открытых источников.