Начало: https://nuzuz.ru/kolumnisty/1284039-o-nashih-babushkah.html
Этот дом на пересечении Пушкинской и Хорезмской в 1930-х годах принадлежал доктору Александру Львовичу Шварцу. Позже подобные дома в районе Пушкинской, Асакинской, Гоголя, Каблукова, Якуба Коласа, с зелеными двориками, многие с парадными, были расселены на коммуналки.
…Из чего их делали, этих «барышень с фортепианами», воспитанниц привилегированных институтов, – что они всё это вынесли?
Наверное, так: Воспитание. Образование. Генетика.
В воспоминаниях писателя Муниры Бабаяровой «Не-победители» есть замечательный рассказ о людях прежнего Ташкента:
«…Кто только не жил в нашем дворе на Асакинской, 5! И сосланные, “репрессированные”, как теперь принято говорить, и немногословные “бывшие”, и те, кто при закрытых дверях ел форшмак, и те, кто из распахнутых дверей горланил “Шумел камыш, дере-е-евья гнулись…”.
А какие фамилии были начертаны на почтовых ящиках нашего двора! Танеевы, Лебедевы, Цыбульские…
До революции на этой улице стояли дома инженеров, врачей и других специалистов. Здесь жила интеллигенция. По потолкам в этих домах можно было догадаться, что просторные комнаты прежних хозяев были потом разделены перегородками, куда плотно заселились “товарищи”.
Из окон одного из домов нашего двора часто доносилась прекрасная музыка. Это соседка Елена Вадимовна играла на пианино. Мы, детвора, почтительно-тихо проходили мимо ее окон. Приносили ей воду, ставили алюминиевые бидончики в крохотной кухоньке-прихожей…
Одним взглядом можно было охватить всю небольшую комнатушку, где она жила. Пианино у стены, почти впритык – маленький круглый стол с двумя стульями, за красивой ширмой виднелся край железной кровати. А дальше повсюду книги. В небольшом шкафу, на этажерках, даже на широких подоконниках. Так доживала свой долгий век русская дворянка, дочь врача бухарского эмира. Родившаяся в далеком Петербурге, успевшая присесть в глубоком реверансе перед последним царем, посетившим Смольный институт, где она училась. Если во дворе появлялись древние старушки с палочками, в каких-то необыкновенных туфлях с пряжками и круглыми каблуками, в накидках, шарфиках и обязательно в шляпках, мы уже знали, чьи это гости. Подходили, здоровались, с любопытством оглядывали сумочки на цепочках, зонтики. Старушки отвечали на наши приветствия, мило улыбаясь, и обращались к нам только на “вы”…
Конечно, это потом мы поняли, кто жил с нами рядом. А тогда детвора носилась по старому двору, предаваясь удовольствиям счастливого детства…»
Да, были удовольствия счастливого детства, и нужда послевоенных лет, и полудостаток более позднего времени, но главное – были люди. Такие люди. Воспитание, образование, генетика. Невероятная человеческая порода. Плеяда, благодаря которой поколению, жившему и подраставшему рядом с ними, выпало счастье застать именно такой, а не иной Ташкент. И – тоже сохранять его всеми силами. Как делают это внуки своих бабушек, достойные продолжатели высоких, благороднейших традиций рода. Как, например, заслуженный деятель искусств Узбекистана, режиссер Государственного театра оперы и балета имени Алишера Навои Андрей Евсеевич Слоним. Тот самый Слоним, чья семья подарила Ташкенту замечательных деятелей науки и культуры, в числе которых его дед Моисей Ильич Слоним – выдающийся врач, один из создателей медицинского факультета САГУ.
(Недавно, после вечера-посвящения Рахманинову, подготовленного и проведенного в театре Навои Андреем Евсеевичем, я услышала, как какая-то девушка взволнованно сказала своей спутнице: «Сейчас приду домой, залезу в интернет – прочитаю всё про этого Рахманинова!..» И подумалось: а ведь нельзя и представить более высокой оценки того каждодневного подвига, который неустанно и неутомимо совершает живущий рядом с нами скромный человек, сохраняя, соединяя, восстанавливая нити, что связывают нас с русской и мировой культурой…)
Или как врач Татьяна Александровна Вавилова, еще студенткой ТашМИ участвовавшая в борьбе с эпидемией холеры, отдавшая много лет самоотверженной работе в сфере здравоохранения и преподаванию в Среднеазиатском (ныне Ташкентском) педиатрическом институте. В последние годы, выйдя на пенсию, она много времени посвящает изучению истории Туркестанского края конца XIX – начала ХХ веков и генеалогии своей семьи. Итог кропотливого исследования родовых корней, поиска документов в архивах Узбекистана, России, Казахстана – книга Т. Вавиловой, повествующая о судьбах ее предков и других европейцев, для которых наш край стал второй родиной.
И снова – из воспоминаний М. Бабаяровой:
«…Я знаю, они все уже там, наверху. Поднимаю глаза и вижу над собой целое созвездие… Тех, кто учил нас читать хорошие книги, никогда не брать чужого и вести себя достойно. Ценности, на которых нас воспитали, – не позволившие, как мне казалось когда-то, добиться больших успехов в жизни, – оказались непреходящими».
Созвездие… Люди, родившиеся далеко от Узбекистана, но принявшие его однажды и навсегда как свою судьбу. Чуть старомодно учившие младших современников «читать хорошие книги, никогда не брать чужого и вести себя достойно». Воспитывавшие их «на ценностях, оказавшихся непреходящими»…
Может быть, благодаря именно им – нашим бабушкам и дедушкам, всему их поколению, а позже – и их потомкам – Ташкент и теперь, спустя век, пережив множество испытаний и политических потрясений, все еще остается городом мультикультурным. Городом неповторимого облика и высокого духа.
Лейла ШАХНАЗАРОВА.
