ШОС не занимается поиском врагов, наоборот – поиском друзей

В преддверии Самаркандского саммита ШОС, профессор Академии госслужбы при Президенте Таджикистана, бывший генеральный секретарь ШОС Рашид Алимов дал развёрнутое интервью в котором затронул широкий круг вопросов о достигнутых результатах, текущей ситуации и будущем этой Организации.

Оцените, пожалуйста, важность предстоящего саммита ШОС и его уникальность.

— Действительно, сейчас во всем мире наблюдается повышенный интерес к встрече глав ведущих государств Евразии. 15-16 сентября Самарканд буквально превратиться в центр мировой политики — он будет проходить в абсолютно новых условиях, которые напрямую затрагивают интересы стран-членов организации, влияют на поддержание регионального мира и безопасности и на процессы существующего мирового порядка в целом.

Мы являемся свидетелями нарастающей «турбулентности» и серьёзного напряжения в глобальной политике и экономике. Поэтому, когда встречаются главы государств-членов ШОС, среди которых есть постоянные члены Совета безопасности ООН (Китай и Россия), ядерные державы — это имеет огромное значение для всего международного сообщества.

Важен и тот момент, что Самарканд готовится провести не только сам саммит, но и на его площадках будет проходить большое число двух- трёх-, а возможно и четырёхсторонних встреч, каждая из которых будет влиять на региональную и мировую политику. Поэтому самаркандская встреча обещать стать поистине исторической.

Подходит к завершению председательствование Узбекистана в ШОС. На Ваш взгляд насколько оно было эффективным и продуктивным. Какие инициативы Ташкента Вы хотели бы отдельно выделить и почему?

— Председательствующая сторона всегда лидер и она задаёт тон. Но Узбекистан задаёт тон не только последний год, а уже практически 4 года, начиная с саммита ШОС в Циндао (Китай) в 2018 году. Благодаря инициативам вашей страны было проведено вместе с партнёрами свыше 80 мероприятий. Но дело не в количестве, а в их результативности. Особый акцент делался на расширение сотрудничества в сфере экономики. Узбекистан выступил с целым рядом инициатив, которые обогатили содержательную часть деятельности ШОС и восполнили пробелы, с которыми Организация сталкивалась.

В частности, я бы хотел отметить вопросы, связанные с транспортной взаимосвязанностью. Например, в 2014 году в Душанбе было принято соглашение о создании благоприятных условий для автомобильных перевозок. Узбекистан же выступил с ценной инициативой о взаимодействии и сотрудничестве между железнодорожными организациями, что непосредственно влияет на развитие сетей железных дорог. Это особенно важно в том контексте, что в то время, как внешнеторговый оборот стран ШОС составляет 7,5 триллиона долларов, внутренний товарооборот между ними — всего 10% от этого объёма. То есть «экономическому колесу» ШОС однозначно нужно расширять колею.

Справедливости ради стоить отметить, что по сравнению с 2017 годом, объём торговли между странами ШОС вырос на 32%. В этих успехах особенно заинтересованы страны Центральной Азии, которые не имеют выхода к морю. Экономики стран ЦА продолжают оставаться одними из самых несоединенных с мировыми рынками. И инициативы Узбекистана по укреплению транспортной взаимосвязанности имеют критическое важное значение. Они позволяют «приблизить» регион к морям и океанам.

Инициативы Узбекистана также направлены на углубление и на расширение культурно-гуманитарных связей. Хочется отметить такие из них, как создание музея ШОС, галереи искусств стран ШОС. То есть Узбекистан много делает для того, чтобы объединить преимущества каждой из стран-членов ШОС в единое русло. Ведь только синергия возможностей, которые предлагает каждая страна, даёт высокий результат.

Расскажите, пожалуйста, как ШОС решает проблему взаимосвязанности и какие барьеры есть на этом пути?

— Вопрос взаимосвязанности был и остаётся очень актуальным в течение последних 10-12 лет, особенно в транспортной сфере. Одним из больших достижений можно назвать принятие в 2014 году в Душанбе соглашения по созданию благоприятных условий для автомобильных перевозок. Это был довольно сложный документ, он готовился 8 лет с привлечением ведущих экспертов ЭСКАТО ООН.

Данное соглашение в 2016 году было ратифицировано всеми государствами-членами ШОС (на тот момент 6 стран) и стало крупнейшим фундаментальным международным документом. Его принятие открыло уникальные возможности, которые были реализованы в формировании шести зелёных коридоров.

Преимущество этого соглашения заключается в том, что оно носит открытый характер, и к нему в 2018 году присоединилась Беларусь, большой интерес проявили Афганистан и Туркменистан. Надо сказать, что если в перспективе Туркменистан примет решение присоединится к этому документу, то с учётом того, что Иран в ближайшее время станет полноправным членом ШОС, открывается зелёный коридор к Персидскому заливу. В этом случае станет возможной доставка грузов всеми видами транспорта, в том числе и ж/д в любую точку Евразийского пространства: от Шанхая до Персидского залива или Балтийского моря.

Конечно, для достижения этой цели за 10 лет была проделана масштабная совместная работа, направленная на создание эффективной и конкурентоспособной транспортной и технологической инфраструктуры. Как я отметил, по инициативе Узбекистана развивается взаимодействие железнодорожных администраций, продолжается работа по созданию благоприятных условий для международных автомобильных перевозок и т.д.

Безусловно, на пути реализации задачи по взаимосвязанности есть препятствия. Они носят технический и объективный характер. Для этого нужны время, ресурсы и согласие всех государств, чтобы выработать единую формулу и единый алгоритм для транспортного взаимодействия. Но все эти проблемы преодолеваемы.

В ШОС входят страны с разным экономическим и военным потенциалом. Как при этом достигается непреложный принцип равенства в Организации?

— В ШОС действует принцип консенсуса, это когда решение принимается не голосованием, а путём согласия. То есть, это уникальная Организация, в которой каждый член имеет решающий голос, никто ничего не диктует, все отношения строятся на доверии и взаимоуважении. И каждый придерживается правила «умение слушать, слышать и прислушиваться друг к другу» вне зависимости от экономического или военного потенциала, количества населения или занимаемой площади.

После того, как каждая сторона представит свои аргументы за и против, идёт поиск общей формулы — решения, которое устроит всех. Оно и ложится в основу заключительного документа. И, надо отметить, что очень многие действительно удивляются тому, как крупные страны находят общий язык со своими партнёрами.

Хочу привести пример. В Душанбинской декларации в прошлом году впервые за всю историю всех политических документов было зафиксировано, что Центральная Азия является ядром ШОС.

Понятно, что «ядром» хочет быть каждый, хочет быть в центре внимания, тем не менее все остальные государства поддержали эту формулировку. Почему? Потому что все государства-члены признают, что создание ШОС было во многом связано именно с ролью, местом и значением ЦА в современной геополитике. И это прецедент, не имеющий аналогов в мире.

Ещё пример. По инициативе президента Шавката Мирзиёева проходят консультативные встречи, вносящие большой вклад в деятельность ШОС. Причём эти встречи даже не всегда с членами Организации. Например Туркменистан. Он не входит в Шанхайскую организацию сотрудничества, но переговоры с ним, учёт его мнения, несомненно, содействуют стабильности в регионе и являются её важным фактором. И главное, крупные государства признают результаты достигнутых договорённостей, и это дорогого стоит.

Известно, что ШОС имеет внеблоковый статус и нацелен преимущественно на обеспечение безопасности и стабильности, что чётко прописано в его Хартии. Однако и прежде, и особенно сейчас, всё чаще поднимается тема, что эта структура может стать противовесом НАТО и ЕС в финансово-экономическом и военном плане. Вообще такое возможно или есть факторы, которые не позволят развить и реализовать эту тему?

— ШОС не является ни военно-политическим блоком, ни экономическим союзом. ШОС — это не конфронтационная организация. Это не структура, которая занимается поиском врагов, наоборот, она занимается поиском друзей и никого не называет своими недругами или оппонентами. Есть общая заинтересованность совместно решать проблемы современности на региональном и международном уровне. Сильной стороной ШОС как раз является принцип равноправия и единства подходов к решению вопросов входящих в неё государств независимо ни от какого статуса. Это, во-первых, во-вторых, в хартии ШОС и во всех других документах нигде, даже между строк вы не увидите намёка на то, что в какой-то перспективе ШОС может превратится в какой-то блок антизападный или в принципе анти. Вот это анти — оно не характерно для ШОС. Наоборот, для неё характерно СО – сотрудничество, соразвитие и сопроцветание. А из мышления некоторых западных «экспертов» относительно того, что формируется какой-то антизападный блок, оставим на их совести

Что касается антитеррористической деятельности ШОС, то это является очень важной компонентой. Практика проведения ежегодных антитеррористических учений Организации — это своеобразный коллективный ответ на изменяющийся характер современных вызовов безопасности и их опасное взаимопереплетение. Эти учения носят отрезвляющий характер для тех, кто вынашивает какие-то агрессивные планы. Любые военные учения, которые проходят в рамках ШОС направлены, прежде всего, против международного терроризма и экстремизма.

Нужно не забывать, что соседом многих стран-членов ШОС является Афганистан. И все мы в ЦА уже много лет на себе чувствуем, что международная террористическая организация там себя достаточно комфортно чувствует, вне зависимости от тех заявлений, которые звучат из Кабула. Мы видим, что в регионе для неё есть широкое поле для распространения радикальных идей. И возвращаясь к тому, что ЦА является ядром ШОС, далеко не случайно созданная в 2004 году региональная антитеррористическая структура была размещена именно на её территории, а конкретно в Ташкенте. И это было глубоко продуманным решением.

ШОС иногда критикуют за отсутствие прорывных достижений в экономической сфере. Так ли это, и что ещё предстоит сделать странам Организации в данном направлении?

— Действительно, считается, что экономическое колесо ШОС пробуксовывает. Но это неправильно. Во-первых, чтобы наладить любое сотрудничество, необходимо время. Во-вторых, надо иметь ввиду, что ШОС всё-таки не экономический союз, в котором можно принимать директивные решения. Тем не менее за 20 лет в Организации создана очень солидная договорно-правовая база и наработан значительный экономический и инвестиционный потенциал. Кроме налаженных связей между отраслевыми министерствами, в 2006 году созданы такие механизмы сотрудничества, как Деловой совет ШОС, Межбанковское объединение. Года 4 назад началось движение в сторону межрегионального сотрудничества, что тоже предоставляет уникальные возможности по сближению. Есть значимые успехи в области транспортной взаимосвязанности. В прошлом году был сформирован механизм сотрудничества в сфере энергетики и промышленности. То есть на данный момент имеется взаимодействие уже практически по всем направлениям. И все эти механизмы предоставляют хорошую возможность сопряжения национальных интересов.

При этом нужно учитывать, что на лестнице промышленного развития государства-члены ШОС находятся на разных ступенях. На самой высокой ступеньке находится Китай, который лидирует в мире вместе с Германией. В первую десятку входят Индия, Россия, другие немного отстают. Так вот, весь смысл сформированных механизмов экономического сотрудничества заключается как раз в том, чтобы не просто подтягивать отстающих к лидерам, а обмениваясь опытом, создав условия для обмена технологиями, добиться эффекта синергии и осуществить этот прорыв.

В одном из интервью Вы упомянули идею о необходимости создания банка ШОС. Расскажите ваше видение по его деятельности.

— О целесообразности создать банк ШОС высказались уже многие члены Организации. Он нужен, чтобы было гарантированное финансовое сопровождение утверждённой проектной деятельности. В какой форме будет банк, ещё предстоит договориться.

Отмечу, что на пространстве ШОС уже есть несколько крупных финансовых институтов. Например, «Азиатский банк инфраструктурных инвестиций». Все государства ШОС входят в число его учредителей. Банком уже профинансированы некоторые проекты по строительству транспортной инфраструктуры: железных дорог и мостов. Также Китай создал специальный фонд. Но это не ШОСовские проекты, а нужен, как говориться свой. И есть сигналы, что реализация этой идеи выходит на финишную прямую.

Скептикам же можно заметить, что ранее многие сомневались в необходимости взаимных расчетов в национальной валюте, сейчас мы видим, что ситуация изменилась. Этот вопрос нашёл очень быстрое решение, хотя данную ситуацию трудно было себе представить ещё 2 года назад.

Мало кто предполагал, что понадобятся новые платёжные системы. Теперь мы видим, что эта тема актуальна, реальна и платёжных систем становится больше. Не исключено, что в будущем будет создана такая система конкретно для взаиморасчётов между странами-членами ШОС.

Как мне видится, банк Шанхайской организации сотрудничества должен финансировать проекты, которые носят межгосударственный характер. Конечно, найти проект для всех участников ШОС — довольно сложная задача. Однако среди членов-государств Организации находятся космические державы, такие, как Россия и Китай, и можно, например, с ними создавать большие проекты, связанные с исследованием космоса, запуском совместных экипажей, или проведением экспериментов, результаты которых станут достоянием всех участников. Или, предположим, проекты по водообеспечению стран, по территории которых протекают трансграничные реки. Та же Сырдарья снабжает водой 5 государств Центральной Азии.

Вы также отметили, что на рабочем столе лидеров государств-членов ШОС находится не менее 10 заявок от других стран. Какие перспективы открывает перед организацией её расширение?

— Интерес к ШОС появился сразу же после её создания. Первые заявки и предложения по взаимодействию были получены в 2004 году, сразу после принятия Хартии. У Организации ещё не было даже нормативно-правовой базы, а заявки уже поступили.

Если говорить о выгоде, которую может получить Организация от своего расширения, то это упрощённая постановка вопроса. Если бы её получала только одна из сторон, ШОС не была бы так привлекательна. Поэтому правильнее говорить о взаимовыгодном сотрудничестве, о двустороннем процессе.

На мой взгляд, страны и другие организации видят в ШОС быстро эволюционирующий центр мира, и этот центр может противостоять глобальным и региональным рискам. И это на самом деле так, учитывая, какой огромный потенциал имеется у стран ШОС, в том числе в экономике, культуре и т.д. И этот совокупный потенциал увеличивается за счёт новых членов, партнёров, наблюдателей, и обеспечивает устойчивое развитие всех этих государств. А ведь на их территории проживает почти половина населения планеты.

Совместными усилиями возможно решить актуальные вопросы, связанные с продовольственной, экономической безопасностью, природоохранной деятельностью и много других. Например, Китай первым в мире покончил с бедностью и вывел из нищеты 800 млн человек. И этот беспрецедентный опыт бесценен для решения данного вопроса в глобальном порядке. И Китай согласен им делиться в рамках ШОС.

ШОС притягательна для многих стран в свете её взгляда на международные отношения, основанного на «шанхайском духе», когда отсутствует единственный центр принятия решений: каждое-государство-член само является центром, и это очень важно.

Большой интерес к ШОС проявляют арабские страны, такие как Катар, Саудовская Аравия, Египет. Это явление не новое, заявки от них на сотрудничество стали поступать ещё с 2012 года. Будучи генеральным секретарём ШОС, я много беседовал с послами из этих стран, и ни разу не слышал рассуждения на тему, какую выгоду они получат от вступления, только о том, какой вклад могут сделать эти государства в наше общее дело. И это не просто язык дипломатии, а искреннее желание взаимодействовать в рамках организации нового типа.

Думаю, что саммит в Самарканде в этом отношении будет прорывным и присоединение арабских стран в качестве партнёров откроет новое окно в глобальный мир.

Нужно отметить, что ШОС никогда не ставила перед собой задачу ускорения своего расширения. Например, Индия и Пакистан 12 лет были наблюдателями, Иран — 17 лет. И столько лет ожидания подтверждает, что стремление стать частью мира ШОС имеет под собой серьёзное основание, а не спонтанное сиюминутное решение.

Какие прорывные решения Вы ожидаете от предстоящего Самаркандского саммита ШОС?

— На мой взгляд, не нужно ожидать никаких прорывных решений. Все решения готовятся очень основательно и принимаются коллективно, а термин «прорывной» больше эмоциональный, чем рациональный.

Наиболее ожидаемые из тех, которые планируются к принятию — это подписание Меморандума об обязательствах Ирана, что откроет стране прямой путь к членству в Организации. Второе, это возможное решение о запуске процедуры приёма в членство Беларуси. Эта страна является 7 лет наблюдателем и в этом качестве демонстрирует очень высокий уровень активности.

В прошлом году Египет, Катар и Саудовская Аравия стали партнёрами ШОС, что, безусловно, свидетельствует о возрастающем интересе арабских государств к взаимодействию с Организацией. Теперь стремление стать частью семьи ШОС проявили Бахрейн, Кувейт и ОАЭ. Во многом это связано с созидательной повесткой этой структуры, которая близка многим странам мира. Я бы даже сказал, что формируется «Новый мир ШОС», который очень щедро, но без навязывания готов делиться с другими своими ценностями. И в этом плане Самаркандский саммит будет важной страницей в истории ШОС.