12 мая в Органном зале Государственной консерватории Узбекистана состоялся классный концерт учащихся и.о. профессора кафедры специального фортепиано Миркасымовой Эльмиры Зукруллаевны, посвященный 85-летию главного музыкального ВУЗа нашей страны.
Большая, дружная, талантливая, целеустремлённая и трудолюбивая творческая семья, сверкающие и зажигающиеся звёздочки отечественной музыкальной школы, будущее узбекистанской музыкальной культуры, лауреаты международных и республиканских конкурсов выходят на сцену величественного Органного зала, чтобы радовать, удивлять, заставлять чувствовать и сопереживать, фантазировать и мечтать, оторваться от повседневности и войти в Великий Мир классической музыки. В программе концерта сочинения композиторов эпохи романтизма и XX века, разнообразные по характеру и настроению, но, несомненно, выдающиеся.
Студентка 1 курса Дилафруз Адхамова задала радостный, энергичный тон фортепианному вечеру, открыв его блестящей транскрипцией Г.Гинзбурга на темы арии Фигаро из оперы Дж. Россини «Севильский цирюльник». Поддержала задорное настроение самая юная участница концерта, ученица 7 класса РСМШ им. В.А. Успенского Севара Шарипова, исполнившая «Блестящее рондо» К.М. Вебера. Непринуждённая лёгкость, воздушная полётность, тонкий юмор этих виртуозных пьес (как будто и не существует здесь безумных технических трудностей!) перемежались выразительно звучащими фортепианными диалогами, создавая буквально зримые сценки.
В концерте прозвучали три произведения Б. Бартока. Это не случайно: Барток — один из самых любимых композиторов Э.З. Миркасымовой. Довольно редко исполняемая «Фантазия II», была представлена слушателям Ёкутхон Ганиевой. Эта проникновенная лирико-эпическая пьеса-размышление предполагает тонкое владение звуком, нюансировкой, ритмической свободой.
Противоположный по характеру и образам, грубовато-примитивный в своей первозданности «Румынский танец», вызывающий ассоциации с пьесой Э. Грига «В пещере горного короля», требует, наоборот, собранности, действенности, некоторого «разухабистого» простонародного юмора. Именно так он и прозвучал в исполнении Диёры Туваловой.
Иные настроения в «Сюите для фортепиано» ор.14. Здесь преобладает ударная трактовка фортепиано (в трех первых пьесах), разнообразно претворяются фольклорные черты: в танцевальном движении в первой части (она прозвучала словно «воспоминание о танце»), причудливом скерцо с кудахтаньем птичьей свары в сельском подворье во второй, инфернальными образами, напоминающими не только Allegro barbaro венгерского композитора, но и 14 прелюдию Шопена и финал его Второй сонаты — в третьей. Последняя часть – лирико-психологическое послесловие, душевная усталость, подавленность от нарастающего в предыдущих частях зла и сарказма, повисший в воздухе безысходный вопрос. Передать сложный психологический подтекст коротких и ёмких пьес, провести единую драматургическую линию сюитного цикла и создать своеобразную крупную форму – такие непростые задачи решала Диана Аманбаева.
Леонид Цой – уникальный студент: он выпускник одновременно двух факультетов – струнного и фортепианного. Это первый случай в истории консерватории! Игра в оркестре помогает ему существенно расширить горизонты тембрового звучания фортепиано. «Лодка в океане» из цикла «Отражения» М. Равеля, исполненная Леонидом, прекрасно продемонстрировала это качество. Фортепианные пассажи, имитирующие арфу — один из любимейших инструментов Равеля, изображают водную стихию и являются основой фактуры всей пьесы. Импрессионистические поэтические зарисовки бесстрастного поначалу, отрешенного морского пейзажа с мерно покачивающейся на волнах лодкой, постепенно эмоционально насыщаются. Разворачивается картина одновременно колористически изобразительная — с порывами ветра, всплесками волн, различными видениями, фантастическими и более реальными (широчайший простор для беспредельной фантазии исполнителя!) – и драматическая, с богатым спектром романтических чувств и переживаний. Здесь много живых картин, движения и бурных событий. Цепь эпизодов складывается в драматичный сюжет с прерывающейся песней и гибелью лодки в бурной пучине океана. Леонид – безусловно, тонкий музыкант: за пять-шесть минут звучания пьесы он заставил слушателей испытать шквал самых различных эмоциональных состояний!
Оркестровое мышление продемонстрировала также Виктория Пак, раскрывшая тембровые и гармонические красоты, создав буквально звучащую атмосферу в абстрактно-колористической пьесе в импрессионистическом духе «Арфа-эола» современного композитора К.Карнейро.
«Вальс da Dor» Э. Вила-Лобоса прозвучал в исполнении Ивана Сайкова. Возможно, это не самое популярное сочинение бразильского композитора, однако оно заключает в себе типичные черты его индивидуального стиля – своеобразный романтический импрессионизм с небольшим (по сравнению с более ярким и броским фольклоризмом многих других его произведений) бразильским национальным колоритом. Юношеское увлечение творчеством К. Дебюсси откликнулось в Вальсе некоторыми ассоциациями с «Прерванной серенадой»: дымка воспоминаний окутывает вырастающие из далёкого прошлого ностальгические образы, которые сменяются порывом чувственной страсти… С той лишь разницей, что пьеса Вила-Лобоса очерчена более строго организованными линиями и заключена в форму рондо. Никаких технических трудностей, внешней эффектности (а Иван Сайков – блестящий виртуоз!). Здесь задачи пианиста лежали совсем в другой плоскости — передать «движущуюся картинку» воспоминаний, каковую, судя по указаниям в нотном тексте, предполагал композитор. Неоднозначен музыкальный образ повторяющегося раздела — рефрена: лёгкая французская салонность, непринуждённая атмосфера артистического кафе служат фоном хрупкой и нежной основной теме Вальса с её выразительными, безнадёжно ниспадающими интонациями («Valsa da Dor» — «Вальс скорби»). При последующих повторениях рефрена картинка постепенно стушёвывается: темп замедляется (Allegro-Moderato-Lento), тихая динамика звучания (p) совсем угасает в коротком заключении (pp): печальный образ истаивает. А еще необходимо было найти баланс чувственности и вкуса, чтоб не впасть в излишнюю сентиментальность, а главное — не пересечь тонкую грань, отделяющую от вульгарности (это касается, в первую очередь, эпизодов рондо с их «бразильскими страстями»). Это также удалось исполнителю.
Яркая образность, интеллект и безупречный пианизм отличают игру Шукура Ажиметова – представителя «старшего поколения» класса Миркасымовой. Он сложившийся пианист, который демонстрирует уже не процесс обучения, а результат многолетнего взаимодействия двух талантливых музыкантов – учащегося и педагога. В его исполнении прозвучали «Серьезные вариации» ор. 54 Феликса Мендельсона — цикл из 17 вариаций, созданный в 1841году для «Альбома Бетховена» (сбор средств для возведения бронзовой статуи Людвига ван Бетховена в Бонне). Причина появления цикла во многом объясняет его название и особенность музыкальной стилистики: это строгие классические орнаментальные вариации со сложной многоголосной – полифонической, аккордовой, полимелодической фактурой, противопоставленные модному в то время виртуозному направлению, породившему множество блестящих вариаций, транскрипций и парафраз «бриллианте», испещрённых головокружительными внешними эффектами. Однако автор «Серьёзных вариаций» — концертирующий пианист и яркий представитель эпохи романтизма. Потому непростой эстетической задачей исполнителя является необходимость сбалансировать сложную и многогранную образность сочинения — поистине бетховенский драматизм, поднимающийся до подлинной трагедийности — и взволнованное, приподнятое романтическое высказывание. А главное — не впасть при этом в соблазн романтических преувеличений, когда «трещат кости в объятиях страдания» (Лист), и оставаться в рамках классической строгости и сдержанности чувств. Шукур Ажиметов поведал слушателям о человеческой судьбе и её перепетиях, о задушевных лирических переживаниях, о глубоких чувствах и философских размышлениях, о печалях, тревогах, неумолимом беге времени, страстной борьбе и драматических коллизиях.
Пьесу «Остров радости» (1904), вдохновленную картиной Антуана Ватто «Отплытие на Цитеру», называют «самым сильным утверждением восторга и света во всем пианистическом наследии Дебюсси». Её исполнила Рузана Боговская — студентка 1 курса, ранее обучавшаяся на Украине, затем в HAYDNKONS Joseph Haydn Conservatory (Айзенштадт, Австрия), и приехавшая год назад в Узбекистан специально для того, чтобы учиться у Эльмиры Зукруллаевны Миркасымовой. Она плавно влилась в талантливый и работоспособный коллектив, сохранив при этом индивидуальную манеру исполнения. Сложнейшая пьеса была преподнесена слушателям по-настоящему! Сам композитор признавался: «Но, бог мой! как трудно играть эту пьесу… она мне кажется соединяющей все способы игры на фортепиано, так как сочетает силу с изяществом…». Исполнительнице удалось воплотить яркие сочетания изобразительности и выразительности, прочувствовать и донести одновременно мощное и тонкое колористическое развитие, тембровые, фактурные и гармонические красоты звуковой палитры, причудливую игру ритмики. Игра света, всплески волн и тихое журчание, бурные водопады и колыхающиеся переливы, лирическая чувственная нега и яркая звукопись, целотонные эмоционально нейтральные аморфные пассажи, увлекающие в бесконечность и безграничность природы и мира… Рузана смола преодолеть и драматургическую сложность произведения — его фрагментарность, мозаичность, которые нелегко собрать, и создать общее целеустремленное движение, направленное к конечному экстатическому эмоциональному взрыву.
Блеснул своим фантастическим виртуозным мастерством яркий представитель молодого поколения узбекистанской пианистической школы Никита Стеценко. Ему выпала честь завершать великолепный фортепианный вечер. И это был очень эффектный финал! Прозвучала знаменитая транскрипция В. Горовица на тему цыганского танца из второго акта оперы Ж. Бизе «Кармен». Эту свою обработку Горовиц играл на протяжении почти 60 лет на многих концертах, постоянно обновляя, сочиняя всё новые версии. Публика часто требовала её на бис. Но в какое-то время великий пианист перестал бисировать эту пьесу, потому как, по его словам, аудитория забывала остальную часть программы после выхода на бис. Никита выбрал одну из последних версий транскрипции – вариант 1968 года (с небольшими вкраплениями из других редакций), который представляет собой не просто эффектный бис, а полноценное концертное произведение. Именно в этой редакции с небольшими дополнениями исполнил её Владимир Горовиц, завершая свой исторический концерт в Белом доме в 1978 году, посвященный 50-летию его американского дебюта (последняя запись пьесы в исполнении автора).
Спасибо за праздник! Каждый классный концерт выдающейся пианистки и педагога нашей страны Эльмиры Зукруллаевны Миркасымовой становится ярчайшим событием в культурной жизни столицы. Хотелось бы отметить весьма заметную особенность нынешнего: на сцене 11 юных пианистов! Впервые в подобном мероприятии принимает участие такое количество исполнителей — практически весь класс! Все ученики, бесспорно, индивидуальны, обладают своей собственной исполнительской манерой. Однако в игре любого из них безошибочно угадывается рука Мастера, колоссальная профессиональная работа слышна в каждой ноте подопечных Эльмиры Зукруллаевны. Высокая планка, которую устанавливает своим педагогическим мастерством Э.З. Миркасымова, служит ориентиром и способствует повышению уровня фортепианной школы Узбекистана. Образование и воспитание молодёжи, стремление интегрировать новое поколение в мировую культуру — в этом и есть смысл и задачи современного музыкального искусства!
Марина Плазинская, музыковед.
Фото из интернета.
