Выдержка из газетного интервью М.Колосовой, в скобках пишу примечания, где она откровенно лжет:
« — И долго длилось ваше знакомство с Куйбышевым? – продолжаем мы наш «инквизиторский» допрос.
— Около трех месяцев. Но мы виделись каждый день, — следует ответ.
— Расскажите, пожалуйста, как это случилось.
15 лет тому назад.
— Это было в 1920 году, — начала Марианна Колосова свои воспоминания. — Я работала тогда в тайной офицерской организации. Нас раскрыли. Посадили в ГПУ (Наименование ГПУ появилось в 1922 г. В 1920 г. эта контора называлась ЧК. Кого хоть однажды забирали в ЧК, уже не путал названия этих организаций. — прим. Е.Р.). Угрожал расстрел. Случайно наше дело попало на ревизию к Куйбышеву. Он тогда ревизировал целый ряд городов и приехал в наш город инкогнито (это явная ложь, никто бы не позволил ему контролировать деятельность ведомства Ф.Э.Дзержинского, не тот партийный ранг. — прим. Е.Р.). На допросе мы встретились. Я работала в нашей организации в качестве агента связи. Белые в то время часто пользовались услугами женщин для этой цели. И вот, будучи под арестом, я решила прибегнуть к моей опытности в такого рода делах (Здесь некая двусмысленность. Муж А.Н.Покровский написал на памятнике год рождения — 1903. В 1920 г. ей было 17 лет. Откуда «опытность в такого рода делах»? — Прим.Е.Р.). Увлекшись мною, Куйбышев отнесся, однако, ко мне по-джентльменски. Тогда еще у большевиков не было звериного отношения к женщинам, а национализация их пришла много позднее. Благодаря заступничеству Куйбышева меня и моих сообщников выпустили на свободу, но оставили в качестве поднадзорных.
Конечно, не только интерес ко мне заставил Куйбышева так поступить. Был тайный расчет, что мы войдем в связь с оставшимися не пойманными офицерами и выдадим их, таким образом, с головой ГПУ. К счастью, этого не случилось. Как ни была я молода, я взяла правильную тактику и стала вращаться только среди видных комиссаров и членов компартии.
— Это произошло в Москве? – спрашиваем мы. (Это резонный вопрос. Как могла томская студентка вращаться среди видных комиссаров? — прим.Е.Р.)
— Нет. Я не могу сказать, в каком городе. Быть может, мои сотоварищи по организации еще живы и находятся там же. Я не могу послать их на смерть необдуманной болтливостью.
— Вы говорили, что знали Куйбышева только три месяца. Что было потом?
Письма Куйбышева в Томск.
— Он всячески пытался не отпускать меня далеко от себя. Уговаривал поступить в сельхозинститут в Москве. Тогда он развивал в беседах со мной грандиозные планы о строительстве, стараясь заразить меня своим коммунистическим энтузиазмом. В то время он не был таким, как в последние годы…- сильный эпитет срывается с губ Марианны Колосовой. — Но я уехала в Томск.
— Могли бы еще что-нибудь сообщить о нем?
— О, я мало знаю его! Помню, он рассказывал мне, что был одно время личным секретарем Ленина (никогда не был. — прим.Е.Р.). Вот если бы я могла показать вам его письма ко мне, вам легко было бы составить мнение о нем как о партийном работнике. Но я уж теперь плохо помню, что он писал. Куда? В Томск. Там и остались письма. Они имели историческую ценность, но я боялась взять их с собой, потому что Владивосток, куда я пробралась из СССР, был тогда в руках белых, и переписка с Куйбышевым могла быть превратно понята и скомпрометировала бы меня.»
Вся эта чепуха шита белыми нитками. Бегло ознакомившись с творчеством М.Колосовой, удивился ее осведомленности о том, «что дежурные чекисты читают» ее вирши по ночам, но она также подозрительно хорошо была знакома с самими кадрами ведомства. Одному из видных чекистов первого призыва М.А.Трилиссеру (1888-1940) посвящено стихотворение «О жалости к Трилиссеру»:
Народный гнев всегда неистов!
Найдется ли средь нас один
Рыдать над гибелью чекистов?
А если в свой предсмертный час
Трилиссер нежно крикнет «Мама!» —
Растрогает кого из нас
Жестокого чекиста драма?!
Включено оно в харбинский сборник М.Колосовой «На звон мечей» 1934 г., т.е. Меер Абрамович был еще жив. М.А.Трилиссер получил известность в Сибири и на Дальнем Востоке, когда после революции из благовещенских нелегалов он быстро вырос до первого секретаря Амурского обкома РКП(б), после чего Ф.Э.Дзержинский выдвинул его на пост начальника иностранного отдела ГПУ. В 1929 г. М.А.Трилиссер начал поход против усиливавшегося Г.Г.Ягоды, который в два счета «съел» его, использовав связи в ЦК, выход на Сталина и главный козырь — разведчиков-невозвращенцев из «гнезда» М.А.Трилиссера. 28.03.1937 г. Н.И.Ежов арестовал Г.Г.Ягоду и начал готовить «третий московский процесс». Дошло дело и до М.А.Трилиссера, он стал последним чекистом, которого арестовал Н.И.Ежов как наркомвнудел, это произошло 23.11.1938 г., а на следующий день Н.И.Ежова с этого поста сняли. Таким образом, М.Колосова в 1934 г. предсказала в стихотворении расстрел М.А.Трилиссера в 1940 г. Но, странным образом, она бьет в своих стихах по врагам Г.Г.Ягоды: В.В.Куйбышеву и М.А.Трилиссеру.
Поразительно, но все советские деятели, о которых писала М.Колосова, попадали под маховик репрессий. Вот что она пишет о М.Н.Тухачевском (1893-1937) в стихотворении «Русский вождь»:
И, словно напряженный пульс, в Кремле
Торопится, и рвет, и мечет Сталин!
Покоя нет безумцам на земле.
Все слишком злы, и слишком все устали…
Где Командир безвестного полка,
Кронштадтского восстанья сокрушитель,
Чья твердая рука
Должна скорей вмешаться в ход событий?
Сейчас ему, наверно, тридцать пять,
Немного меньше или больше;
Но уж в Двадцатом
он успел повоевать
На Западе с надменной Польшей.
Врагов больших и малых одолев,
В границах прежних Русь внеся на карту
И укротив народный гнев,
Он станет Русским Бонапартом!
«Дежурные чекисты» просто охотничью стойку должны были сделать после такого стихотворного доноса из Харбина. М.Н.Тухачевский еще был в авторитете, и Сталин еще не дал ему кличку «наполеончик». Первым назвал М.Н.Тухачевского «русским Наполеоном» П.Н.Врангель (1878-1928). Разработка М.Н.Тухачевского началась еще при наркомвнуделе Г.Г.Ягоде, когда М.Колосова и написала это стихотворение.
И еще один ташкентский момент. М.Колосова в 1920 г. в Ташкенте не была, а вот первая гражданская жена В.В.Куйбышева — Прасковья Афанасьевна Стяжкина (1887/1890-1962), член РСДРП(б) с 1908 г. здесь была. Вместо имени Прасковья она предпочитала имя Пана, вместо реального 1887 года рождения указывала 1890 г. Но ей-то можно, она была профессиональной революционеркой, а позднее стала профессиональной разведчицей. В октябре 1919 года, когда В.В. Куйбышев стал политкомиссаром Восточного фронта, П.А.Стяжкину направили на Туркестанский фронт, которым в этот период командовал М.В.Фрунзе, сначала рядовой шифровальщицей, в дальнейшем ее перевели в Ташкент заведующей шифровальным отделом Туркестанской комиссии ВЦИК и ЦК партии. Не знаю, под какой фамилией находилась П.А.Стяжкина в Ташкенте, но слабо верится, что она не наблюдала за бывшим гражданским мужем и отцом ее сына В.В.Куйбышевым по партийной и разведывательной линиям. Еще до революции она имела несколько паспортов на различные имена и проходила под различными кличками в жандармском управлении. А после революции в Ташкенте она была уже опытной разведчицей. Наблюдала, фиксировала, запоминала. А наблюдение — это и есть контроль. Два с лишним года П.А.Стяжкина находилась в гуще военных и политических событий Туркфронта, пока в 1921 г. не попала в Москву, где окончила специальные курсы для секретной работы за границей.
И самое интересное — в 1930 г. П.А.Стяжкина была в Харбине. Неизвестно под какой фамилией. В этом городе появился немецкий корреспондент с фашистским значком на лацкане пиджака по имени Виктор. Значительно позднее выяснилось, что это был Рихард Зорге (1895-1944). П.А.Стяжкина выполняла свои функции шифровальщицы по линии разведупра генштаба РККА для группы Зорге. В это время М.Колосова и ее муж А.Н.Покровский (1898-1976) открыли частную платную библиотеку. Идеальное прикрытие для разведчиков-связных. В 1922 г. студент юридического факультета А.Н.Покровский был одним из основателей харбинской Российской фашистской организации. Об этом пишет М.Колосова в газете «Новый путь» № 208, 6.06.1936 г. в статье «Их» желтый путь»:
«Дальше идет гнусная по своей лживости статья П.Борисова (Василия Голицына), под названием — «У истоков российского фашизма». Голицын, описывая возникновение Русской фашистской организации в 1922 году, не постеснялся поставить свое имя впереди А.Н.Покровского, а имя Б.С.Румянцева совсем не изволил упомянуть. А ведь на самом деле А.Н.Покровский и Б.С.Румянцев являются идеологами русского фашизма на Дальнем Востоке. И об этом свидетельствую не только я, тоже старый член РФО, а об этом знают все. И «вождь» Родзаевский, перед сомнительным гением которого так распластывается и ползает Голицын, был на побегушках у того же А.Н.Покровского. Только на побегушках, потому что в РФО Родзаевского никто за серьезного человека не считал, и ему было дано соответствующее его характеру прозвище — «балаболка». А в 1931 году, когда Родзаевский проворовался (украл деньги, принадлежащие РФО), то этого воришку попросту выгнали из РФО. Но нашлись люди, которые из мелкого воришки сделали дутого «вождя» в Харбинском масштабе. Кому-то это нужно было для выполнения каких-то темных планов».
Опять те же методы доносов и раскола.
фото 3. М.Колосова и белый генерал-майор В.Д.Космин (1884-1950). В.Д.Космин — участник русско-японской войны, служил в Ташкенте в чине поручика во 2-ом Туркестанском стрелковом батальоне в 1909-1910 гг., участник Первой мировой войны, в гражданскую войну в армии А.В.Колчака, эмигрировал в Китай, сотрудничал с японскими секретными службами, в 1931 г. был избран председателем харбинской Русской фашистской партии, но в 1932 г. исключен за пьяный дебош с дракой и стрельбой.
А.Н.Покровский демонстративно приветствовал приход японцев в Харбин в 1931 г. Однако очень скоро период «взаимной любви» закончился. Японцы начали что-то подозревать. Супружеской чете «библиотекарей» пришлось в 1935 г. перебираться в Шанхай. После окончания Второй мировой войны «русские китайцы» вновь сидели на чемоданах, надо было искать новое место жительства. На волне советского патриотизма после Победы многие выбрали СССР. Существует версия, пущенная эмигрантским поэтом В.Перелешиным (1913-1992), что М.Колосова якобы получила красный паспорт, но отказалась от советского гражданства после доклада А.А.Жданова «О журналах «Звезда» и «Ленинград».
Сокращенная стенограмма этого доклада была опубликована 21.09.1946 г. Однако поэт В.Перелешин здесь туману напускает. 30.08.1946 г. в Москве был приговорен к расстрелу генеральный секретарь харбинской Всероссийской фашистской партии К.В.Родзаевский, которому перед вылетом в СССР из Китая сотрудники советского посольства обещали неприкосновенность. Покровские много лет знали бывшего комсомольца по Харбину и всё поняли. Кто бы им простил в СССР создание фашистской партии и антисталинские стихи с призывами к убийству?
Самые умные из белоэмигрантов, наверное, выбирали США для жительства. Римме и Александру Покровским в визе отказали. На этот раз американцы стали что-то подозревать. Дальше путь неблагонадежных супругов лежал на Филиппины, затем американцы распределили их в Бразилию, а окончательно «приземлились» они уже в Чили. И вновь открыли частную библиотеку.
Читать, правда, русские книги в небольшом городе Пуэнте-Альто было уже некому.
Е.Рябов
