Ташкентскими похождениями японского журналиста и разведчика Кагеаки-Оба, случившимися в 1910 г., я заинтересовался еще шесть лет назад, прочитав в книге «Про господина Кагеаки-Оба» (Спб., «Красный матрос», 2004) оперативное донесение разведотдела штаба ТуркВО за подписью штабс-капитана Н.Н.Стромилова. История была настолько кинематографична и любопытна, что я написал о Кагеаки-Оба и ташкентских контрразведчиках четыре статьи, которые были опубликованы в газете «Новости Узбекистана»:
- Малинка для Кагеаки-оба
- Малинка для Кагеаки-оба (окончание)
- По следам штабс-капитана В.В.Лосева и поручика А.Ф.Машковцева
- По следам штабс-капитана В.В.Лосева и поручика А.Ф.Машковцева. Вторая часть
Отчет Н.Н.Стромилова читался как синопсис сценария шпионского фильма, и так хотелось увидеть реальные фотографии героев этого ташкентского события 111-летней давности. Стал изучать биографии фигурантов, и вот что выяснилось. Водевиль-то обернулся для них трагедией в дальнейшем. Через четыре года разразилась Первая мировая война, закончившаяся большевистским переворотом и развалом страны, что не могло не отразиться на судьбах офицеров.
Водоворот истории не мог не коснуться и японского разведчика и журналиста Кагеаки-оба: фотографии его на момент написания статей я еще не нашел, родился он в Японии в 1872 г., симпатизировал социалистическим идеям, в конце жизни бесследно исчез. Штабс-капитан В.В.Лосев, фотографии его я до сих пор не обнаружил, родился он в 1882 г. в Ташкенте, служил после революции в РККА по идейным соображениям, так как в 1913 г. был оклеветан, осужден, но помилован; занимался организацией разведки Туркфронта и выполнением дальних разведзаданий, впоследствии бесследно исчез.
В подчинении у штабс-капитана В.В.Лосева был поручик Машковцев, но кто из двух братьев, тут возможны варианты, их было два брата: востоковед и разведчик Алексей Федорович и строевик Николай Федорович родились в Ташкенте в 1886 и 1881-ом годах, фотографии их на момент написания статьи не были найдены, но недавно я нашел на виньетке востфака фотографию работавшего замдеканом востфака САГУ А.Ф.Машковцева, нашлась также фотография офицера Н.Ф.Машковцева, обстоятельства смерти двух братьев неизвестны.
Фотографии штабс-капитана Н.Н.Стромилова до сих пор нет, в годы гражданской войны он воевал за белых, был арестован Омской губЧК, но реабилитирован и служил во 2-й Омской топографической школе комсостава РККА, обстоятельства его смерти неизвестны. Это не тенденция однако, а некая историческая закономерность. Впору порассуждать об исторической правде: тут за период столетней давности концов не сыщешь, а что говорить о многовековых временных отрезках. Такова подоплека «стромиловского» водевиля о провале японского «Штирлица» в Ташкенте.
Ни надгробий, ни фактов, ни изображений. По поводу Кагеаки-Оба ничего не оставалось, как только мысленно представлять его образ, и я написал: «Скорее всего, он носил очки, так как много читал, в том числе и на русском. А также у него были усы по моде тех лет.» Я просмотрел фотографии японских офицеров и выбрал вот этого безымянного подданного императора Мэйдзи.
Авторы книги «Про господина Кагеаки-Оба» столкнулись с той же проблемой. Они пошли по другому пути: составили милицейский фоторобот японца. Честно говоря, мои представления о японском разведчике были ближе к визуальной истине, как недавно выяснилось. Я верил, что клубок истории рано или поздно где-то распутается, согласно евангельскому изречению апостола Марка: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу».
Востоковед Алексей Федорович Машковцев, работавший до 1930 г. замдеканом востфака САГУ. В 1930 г. решением коллегии ГПУ был выслан в числе 11 востоковедов во главе с профессором А.Э.Шмидтом (1871-1939) в Алма-Ату. Востфак в САГУ был закрыт. После этой высылки следы А.Ф.Машковцева теряются. Фото с виньетки востфака. фото 4. Николай Федорович Машковцев в 1917 г. дослужился до капитана. После революции биография его не прослеживается. Прошли годы, и поиски увенчались успехом. Произошла развиртуализация господина Кагеаки-Оба. Интуиция не подвела. У Кагеаки-Оба на самом деле были усы, и он носил очки. Вкратце изложу его биографию. Родился он 30.08.1872 г. в г.Симоносэки префектуры Ямагути. В дальнейшем семья переехала в Токио, где будущий разведчик и журналист учился в школе и на вечерних курсах иностранных языков. Заметных успехов Кагеаки-Оба добился в изучении английского и русского языков, что предопределило его дальнейшую судьбу. Отец его был высокопоставленным чиновником в правительстве Мэйдзи.
В 1896 г. он впервые прибыл в Россию в г.Владивосток и трудоустроился переводчиком в японскую торговую фирму, чтобы совершенствовать свои знания русского языка и ознакомиться с повседневными реалиями Российской империи. В 1900 г. он возвращается в Японию, где его призывают на военную службу. Он одновременно постигает азы военного искусства и преподает русский язык в военной школе.
В 1902 г. ему присваивается первый военный чин, и Кагеаки-Оба продолжает службу переводчиком разведотдела генштаба армии Японии. Второе посещение Владивостока в 1906 г. после русско-японской войны закончилось для Кагеаки-Оба первым провалом в его разведкарьере. Русская контрразведка еще только формировалась, но на Кагеаки-Оба бдительные офицеры среагировали, и он был выдворен из России по подозрению в шпионаже. Большая часть офицерства прошла русско-японскую войну и не испытывала особых симпатий к уроженцам Страны восходящего солнца, тем более что существовала версия о том, что, как переводчик, Кагеаки-Оба был причастен к допросу и расстрелу разведчика Василия Рябова. До русско-японской войны генштабисты и жандармы проявляли преступное благодушие.
В книге В.С.Измозика «Жандармы России» (Спб., 2002, с.198) приводится следующий пример потери бдительности: «в Ярославле устраивалась областная выставка, куда входили все губернии северо-восточного края России: Костромская, Вологодская, Архангельская и другие. Выставка показывала произведения местной культуры, все было там свое, русское, и вдруг среди нее затесался какой-то японец, по виду очень интеллигентный, с хорошими манерами и, видимо, ему было безразлично, что всякую его дрянь (веерочки, альбомчики, ножички, все то, что продает Япония у себя дома на память случайным путешественникам, красивое и никуда негодное), здесь публика вовсе не покупала и даже не обращала внимания на эти вещи.
Этот японец показался мне подозрительным и, имея опыт Китайской компании, когда всякую нашу самую маленькую экспедицию непременно в стороне сопровождали японские шпионы, которые служили у нас в качестве прачек, поставщиков живого товара, мелких торговцев и прочее, когда, я помню, побил одного японца, содержателя публичного заведения, который оказался капитаном японского генерального штаба, что указывало уже тогда, в 1900 году, на то, что японцы готовятся отомстить нам за Порт-Артур, и когда я высказал все эти соображения полковнику Маркову и предложил арестовать японца, то Марков только рассмеялся. «Вот, — сказал он, — чепуха, торгует и все», а я на это ему заметил, что выставка — лучший способ для японца собрать этнографические, статистические и другие сведения о России, на что он мне опять ответил: «И это вздор». Однако события показали обратное. Это было в сентябре 1903 года, а в конце января 1904 года разыгралась позорная для нас японская война, в которой японцы, теперь наши «милые друзья», показали себя очень знающими Россию.
Оказалось, что до войны они всякими путями собирали о России самые точные сведения и описанный сейчас случай только подтверждал, что уже потом всем стало известно.» Депортированный в Японию Кагеаки-Оба устроился репортером в газету «Осака-майнити», где стали использовать его лингвистические способности и страсть к путешествиям, командировав в 1907 году корреспондентом в Россию.
Но это можно трактовать и так, что Кагеаки-Оба прикрылся журналистским удостоверением для того, чтобы продолжать свою разведывательную деятельность. До первой мировой войны оставалось семь лет. За это время Кагеаки-Оба проявил себя незаурядным журналистом и путешественником, объездил многие страны, побывал в Австралии, на Филиппинах, в Южной Америке, в том числе состоялась его незабываемая поездка в Ташкент в сентябре 1910 г. и эпический провал «на малинке», когда ташкентские офицеры, скорее всего, завербовали Кагеаки-Оба. В предвоенный период также произошла диффамация штабс-капитана В.В.Лосева.
Вполне возможно, что к этой афере был причастен Кагеаки-Оба, надолго запомнивший свое ташкентское фиаско. Если это так, то он имел связи с английской разведкой, давно и зорко наблюдавшей за талантливым разведчиком и востоковедом В.В.Лосевым. Его убрали руками Я.Багратуни, будущего зятя семьи Керенских и явного английского разведчика. Однако Я.Багратуни, не блиставший интеллектом, самостоятельно не смог бы самостоятельно сфабриковать операцию по диффамации В.В.Лосева и, скорее всего, она была проведена по переданным документам английского происхождения. А кто их передал? Разразившаяся война отодвинула на задний план давние счеты ташкентских разведчиков к Кагеаки-Оба. За это время он успел вернуться в Японию, уволиться из газеты «Осака-майнити» и начать сотрудничать в новом издании — «Токио Асахи».
С началом войны опытнейший репортер и военный разведчик в очередной раз поселяется в России и освещает военные действия на германском и австро-венгерском фронтах для японского читателя. Революцию Кагеаки-Оба застает в Петрограде и пишет об этом событии подробные материалы. Затем в 1918 г. пути-дороги вновь ведут его в Японию, где он опять меняет место работы. На этот раз его работодателем становится газета «Иомиури». В 1921 г. его командируют в РСФСР. Страна ему известная, но она уже живет под новым названием в небывалом социальном эксперименте с жесткой системой власти. Это он мгновенно испытал на собственной шкуре. Его арестовывают по подозрению в шпионаже и бросают в Бутырскую тюрьму.
Через несколько месяцев ЧК выносит постановлении о прекращении уголовного дела в отношении японского журналиста и освобождении его за недоказанностью преступления. Тем не менее Кагеаки-Оба высылают из РСФСР по политическим мотивам. Самое интересное в биографии Кагеаки-Оба окутано тайной. В Японии Кагеаки-Оба не появляется. Он растворяется в пространстве. Его следов просто нет. Надо предполагать, что у японской контрразведки тоже появились щекотливые вопросы к журналисту в штатском.
А уж кто-кто, а Кагеаки-Оба был хорошо осведомлен о методах воздействия на подозреваемых в японской контрразведке. Как бы то ни было, Кагеаки-Оба вошел в историю японской публицистики как автор книги «Исследование о России и русских». На русский язык эта книга не переведена, но, я надеюсь, Кагеаки-Оба нашел пару строк, чтобы обмолвиться о ташкентских контрразведчиках штабс-капитане В.В.Лосеве и поручике Машковцеве. В РСФСР японский разведчик Кагеаки-Оба был реабилитирован в 1992 г. за превентивный арест и депортацию в 1922 г.
Е.Рябов
На заставке. Подлинная фотография японского разведчика и корреспондента газеты «Осака майнити» Кагеаки-Оба. Публикуется впервые.
