Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы
Удивительно, но на всех своих постах Деан Иванович находился недолго. Действительно, подобно ракете стремительно пролетал от одной высокой должности к другой. Но везде, в каком бы крае он не находился, в первую очередь, тщательно и глубоко изучал историю, традиции, быт и всё, что должно было способствовать дальнейшему развитию территории, управление которой ему было поручено. Приамурский край, ко времени назначения туда Суботича, был малоизученной и плохо освоенной окраиной, и первое что сделал новый военный губернатор отправился в ознакомительную поездку и за первые три месяца после своего назначения Военный губернатор Приморского края, командующий войсками Приамурского военного округа и войсковой наказной атаман Приамурских (Амурского и Уссурийского) казачьих войск, объездил, практически весь край: от озера Байкал до устья реки Амур, от Нерчинска до Кяхты и Кундулина, “желая выяснить наболевшие нужды и важнейшие интересы края”. Результатом поездки стал созванный Суботичем IV Хабаровский съезд.
Идея собирать ежегодные съезды губернаторов Приморской, Амурской и Забайкальской областей, а также представителей деловых и финансовых кругов Приамурского края принадлежала первому генерал-губернатору Приамурья барону Андрею Николаевичу Корфу. На этом представительном форуме обсуждались вопросы, которые должны были помочь заселению края и дать импульс развитию промышленности на этой огромной территории, относительно недавно присоединенной к России. На открытии первого съезда барон Корф, обращаясь к делегатам сказал, что: “не только для изучения края, но даже для поверхностного ознакомления с его нуждами, усилий одного человека недостаточно и что необходимо прибегнуть к помощи людей, знакомых с краем”. И последующие девять лет правления генерала Корфа, показали действительную пользу “совещания сведущих людей” для развития края, в полтора раза превосходящего по площади Германию, Францию, Австро-Венгрию и Италию вместе взятых. Рост промышленности, торговли и благосостояния населения, был неоспорим. Корфом, за время его губернаторства было созвано три таких съезда. Следующие два генерал-губернатора – Духовской и Гродеков, — к идее созыва подобных совещаний, отнеслись прохладно и их не проводили. Напротив, Деан Иванович, продолжая традиции первого генерал-губернатора решил съезд созвать.
Цель Суботича была двоякой – во-первых начальник края “решил познакомиться не в стенах канцелярии, а на почве делового разговора и всестороннего свободного обсуждения нужд и вопросов, выдвинутых на очередь прогрессивным ростом обширного края с его пёстрым и быстро увеличивающимся населением”. Во-вторых, Деан Иванович хотел познакомить друг с другом деятелей Приамурья, разбросанных на огромной территории. Никаких ограничений по составу делегатов не было, — приглашались все желающие помочь общей и сложной работе по устройству края. Правда, время для съезда было выбрано не слишком удачное. Страдная пора, когда большинство тружеников и деятелей, были в поле, на золотых приисках, рыболовной путине, в магазинах и лавках. Деан Иванович, оправдывая своё прозвище очень спешил, искренне желая, как можно быстрее познакомиться с положением во вверенном ему крае. Тем не менее приехали очень многие: представители администрации и банкиры, горожане и крестьяне, предприниматели и торговцы, золото- и рыбопромышленники, а кто не смог прислали свои доклады. Всего на съезд прибыло 150 человек, представляющих все слои населения Приамурья, и, как от отдельных лиц, так и учреждений, было прислано около 60 докладов по различным темам.
За несколько дней до открытия съезда, получившего неофициальное название “Приамурский парламент”, произошло событие коренным образом изменившее статус Приамурского края и судьбу нашего героя.
Высочайшим указом 30 июля 1903 года было образовано Наместничество Дальнего Востока куда должны были войти Приамурское генерал-губернаторство и Квантунская область. Пост наместника занял адмирал Евгений Иванович Алексеев, по некоторым данным внебрачный сын Александра II. Ему была присвоена вся гражданская и военная власть на этой огромной территории.
Таким образом Суботич терял единоличную власть в крае, но съезд он всё-таки провёл, открыв его 6 августа 1903 года. На этом представительном собрание затрагивались многие животрепещущие темы – экономика, сельское хозяйство, землеустройство и многие другие. Одним из важнейших был вопрос о переселении и переселенцах. Вот названия только некоторых докладов, заслушанных на съезде: «Колонизационная емкость Южно-Уссурийского края», «Переселенцы и сельское хозяйство», «Заселение рыбаками морского побережья Уссурийского края». Суботич имел по этой проблеме твёрдое мнение, основанное на том, что метод имперского строительства, путём крестьянской колонизации, опробованный на других окраинах, здесь не годится. Также, с его точки зрения шансы превращения Кореи и Маньчжурии в русские области, были ничтожны.
“Есть три силы, — писал Деан Иванович, в работе “Задачи России на Дальнем Востоке”, — которыми государство может властвовать над другой народностью или государством. Это – во-первых, сила народной массы, сила численного перевеса своей народности, которая может войти широким потоком и залить собою всё данное пространство, вполне его ассимилировавши; во-вторых, – сила культурного превосходства, где одна народность властвует над другою, как руководитель духовной, умственной, экономической и вообще культурной жизни; наконец, в-третьих, – сила военно-политической и государственной организации, где одна народность является вождем, организатором и защитником другой и создает из бродящих и беспорядочно волнующихся элементов стройный государственный организм, обеспечивающий для жизни спокойствие, порядок и законность. Все три силы действовали в русской истории: первая позволила Московскому царству ассимилировать большинство племен европейской части страны; вторая действовала в отношении татар, казахов, бурят, якутов и других азиатских народов; третья проявила себя на Кавказе и в Туркестане. Ни одного из условий для проявления этих трех русских сил нет ни в Маньчжурии, ни в Корее. Международный престиж от обладания Маньчжурией сомнителен, а вот экономический убыток от данного предприятия очевиден”.
Вместе с тем Деан Иванович, — и здесь он был солидарен с военным министром Куропаткиным, — был за то, чтобы сохранить за Россией Северную Маньчжурию, чего требовали, на его взгляд, «не только наши интересы, но и интересы всего культурного мира». У Суботича имелись в этой связи и аргументы географического характера: “Данный район, — отмечал он, — в гидрографическом отношении составляет часть того же Амурского бассейна, большая часть которого уже входит в состав нашего Приамурского края”. Суботич даже предложил название для новой дальневосточной области – Заамурская. Не верил Приамурский генерал-губернатор и в “жёлтую опасность” для России, отвечая на эти опасения словами из комедии А.Н. Островского “В чужом пиру похмелье”: “…Да кто тебя, матушка, обидит – ты сама всякого обидишь”.
В послании военному министру, направленном в том же, 1903 году Суботич писал: “России необходимо сосредоточить свои военные усилия на весьма важном бассейне Амура, не расходуя их в направлении южнее его”. И как показали дальнейшие события, озабоченность генерал-губернатора состоянием дел на Дальнем Востоке была не напрасна: через 3 года после его предупреждения положение по обоим берегам реки Амура стало ухудшаться, а вскоре дошло и до падения Порт-Артура. После русско-японской войны престиж России на Дальнем Востоке был подорван, военная мощь ослабла. Суботич уже тогда понимал, что Россия не в состоянии удержать Маньчжурию. К сожалению, этот прозорливый взгляд на геополитику не был услышан российской властью.
Тем временем съезд закончился, и перед Суботичем встал вопрос о своей дальнейшей судьбе. Российская власть никак не могла решить, каким будет устройство дальневосточного наместничества, поскольку вопрос этот оказался не так прост. Дело в том, что история Российской империи не знала примеров, когда между генерал-губернатором и государем находилась еще одна более высокая власть в виде наместника. Сам Алексеев неоднократно заявлял, что не справится с управлением столь обширной территорией, и всё же поколебавшись согласился с этим, настояв на подчинении себе войск Приамурского военного округа, предлагая оставить приамурскому генерал-
губернатору лишь обязанности войскового наказного атамана Приамурских казачьих войск. Всеподданнейшие отчеты по Приамурскому генерал-губернаторству должны были идти теперь через наместника.
Это решение было неожиданным и весьма неприятным и для военного министерства, в чьём ведении находилось Приамурское генерал-губернаторство. Куропаткин 1 августа записывает в своём дневнике: “В особенности тяжело мне было прочесть, что, несмотря на мнение г. а. (генерал-адъютанта, прим. В. Ф.), переданное мною государю, о том, что Алексеев просит не вверять ему Приамурский край в главное управление с изъятием всей гражданской части из ведения министерства. […] В указе значилось, что Алексееву вверяется командование войсками в Приам. Крае, кроме Квантуна. Такое решение Государь принял, не выслушав моего мнения, поэтому я высказал Витте мнение, что мне снова придётся поставить вопрос о доверии и, вероятно, оставить пост военного министра, ибо в таковом решении государя я усматриваю недоверие к себе, а без доверия управлять с успехом военным министерством нельзя”.
Не смог с этим смириться и Суботич, — с Алексеевым у него были давние трения, ещё со времён восстания “боксёров”, — и, в знак протеста, подал в отставку. Она была принята и в конце 1903 года Деан Иванович покидает Приамурье и уезжает в Петербург, где становится членом Военного совета. Поспособствовал назначению, однокашник Деана Ивановича по Николаевской академии А. Н. Куропаткин.
Служба в этом законодательном и законосовещательном органе при военном министерстве продлилась два года, а в конце ноября 1905 года, генерал-лейтенант Суботич получает новое назначение.
Его вновь ждал Туркестан.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Дом генерал-губернатора Приамурского края в Хабаровске. Открытка, 1906 г.
