Я вновь поведу речь об убийствe, хотя имею огромное желание воспеть что-нибудь хорошее, мирное, светлое. Однако начальник угрозыска вращается среди аферистов, ворья, грабителей и прочей швали, отсюда и не улучшающие настрой записи в дневнике: угнал, взломал, пырнул ножом.
Но кто-то должен показать мирным людям тёмные стороны человеческого бытия и предупредить: ещё не наступило время жить с распахнутыми окнами, или демонстрировать выпирающий из сумки кошелёк. Излагать эти темы сейчас не запрещено — просто некому, в Узбекистане нет братии, пишущей в жанре детектива.
Теневые моменты чаще других видит оперативник. Поэтому я и осмелился взяться за перо. Моя цель указать жителям города к чему надо внимательнее присмотреться, чтобы защитить себя от преступного посягательства. В моём дневнике нет надуманных историй. Сюжеты, а их девятьсот, взяты из личной практики. Пока опубликована лишь малая толика бесценного материала, так что впереди меня ждёт ещё уйма работы.
И снова о людях, мешающих нам безмятежно спать. Вернее, об одном человеке, сумевшем на пьедестале негодяев занять топовую ступень. Правда, на пик «славы» возвёл его я, исходя из собственной оценки действий преступника, он выделен мной из семи убийц, арестованных отделом за месяц. Хочу, чтобы фамилию этой гниды – Бадретдинов, знала вся планета.
Люди имеют какое-то хобби, увлечение, пристрастие. Они коллекционируют значки, монеты, часы — так интереснее жить. Моя же слабость — художественная литература. Я собрал домашнюю библиотеку, скромную, но отвечающую моим духовным запросам. Мне более всего нравятся античные авторы, поэзия XIX века, а также серия «Зарубежный детектив». Ряд любимых писателей открывают сочинения Эсхила, Пушкина, Кристи, далее — бессмертное творение братьев Вайнер «Эра милосердия». Поставленный по роману фильм «Место встречи изменить нельзя», я смотрел неоднократно, каждый раз открывая для себя что-то новое как в творчестве мастеров, так и в игре актёров. Сегодня приходится констатировать, что год от года таких гениальных произведений становится всё меньше.
В то же время издаваемая масса литературы увеличилась. Поток низкопробных романов, вытеснив классику, заполнил прилавки города. Впрочем, это ещё полбеды. На каналах телевидения замелькали «крутые» ребята, они по любому поводу пускают в ход автоматы, пистолеты, гранатометы, взрывают машины, кафе, дома. Взрослым людям надуманность сюжета бросается в глаза, а когда «герой» фильма летит, скажем, в Нью-Йорк, там громит могущественный криминальный клан и спокойно возвращается назад, то смысл увиденного страшит: зритель покидает кинотеатр убеждённым — русская мафия сильнее всех.
Такие ленты смотрят юнцы, восхищаясь действиями бандита. Большой экран, этот мощный фактор идеологического воздействия, в частности на детей, стал повсеместно пиарить насилие, жестокость, безнаказанность. Теперь, собравшиеся в подворотне мальчики, не пинают хилого, а зверски запинывают, девчонку не просто дергают за косу, а брызгают ей в лицо какую-нибудь гадость; залезший в квартиру вор не уйдёт, пока не лишит жизни свидетеля, оказавшегося дома. Так мы воспитываем идущее нам на смену молодое поколение. И наивен тот, кто задаёт вопрос: «Почему бритоголового хлопца тянет в криминальные структуры?».
За литературными новинками я слежу, просматривая «Книжное обозрение». Газета приводит все исходные данные книги: автор, формат, цена, типография. Некоторые издания выпускают малым тиражом и практически мне они не доступны. Например «Книга рекордов Гиннесса». Эта уникальная энциклопедия охватывает все невероятные достижения человечества: съел ли мужчина больше других стекла или дольше всех простоял на одной ноге. Сие не столь важно — рекорд есть рекорд. Чтобы его поставить нужна изнуряющая тело система тренировки. И как награда – имя чемпиона вносят в Книгу, которая начинается словами «Самый быстрый .., самый яркий .., самый …».
На литературные темы я могу писать без устали. Но моя цель несколько иная, более низменная, неприятная – показ действий мерзавца, ставшего лидером среди себе равных. Однако это не значит, что Гиннесс должен устремить на него внимание, для эдаких йети нужна отдельная книга, обрамленная траурной каймой. А пока такого издания нет, ограничимся рамками моей дневниковой записи.
Андрей Стрельников ежедневно навещал свою больную тётю — приносил хлеб, лекарства, стиранное бельё. Старуха млела от его внимания, и благодарила Бога за то, что ей ниспослан ангел в облике племянника.
Парализованная женщина самостоятельно не передвигалась и, естестветственно, не могла готовить пищу или мыть тарелки, а молодой человек всё это делал без напоминания.
Свою квартиру тётя Варя завещала Андрею.
— Женишься, будет куда привести супругу, – говорила она, — так что ты ещё помянешь меня добрым словом.
Но вступать в брак Стрельников не торопился, и денег на свадебный костюм не откладывал.
Семидесятипятилетие тёти Андрей решил отметить ценным подарком — купить ей видеомагнитофон. Книги бабуля не читала, подводило зрение, а родня её не навещала. Фактически она была изолирована от внешнего мира и не интересовала даже свою сестру. Правда, женщину помнили давние коллеги по работе — в День учителя один из них сидел возле неё, вручал цветы, апельсины, торт и исчезал на 365 дней. «Видик изменит жизнь тёти », — заключил Андрей, и вошёл в ателье по ремонту телеаппаратуры.
В тесной комнате сидел мастер.
— На какую сумму рассчитываешь? — спросил он. — У меня есть старый, но чётко пашущий аппарат за тридцать зелёных.
— Договорились, — ответил Стрельников, и положил деньги на лоток.
Тётя битый час не хотела принять столь ценный дар, но племяш её переубедил и рванул в город искать видеокассеты.
Интересные фильмы преобразили серые будни женщины – теперь она хохотала, а такие ленты как «Девчата», «Карнавальная ночь», «Весна на Заречной улице» смотрела по несколько раз в день, и описывала увиденное Андрею.
По обыкновению, утром Стрельников зашёл к тёте и … ахнул. Она лежала на кровати, безжизненно свесив руку, одеяло, шприц, медикаменты валялись на полу. Андрей сиганул за дверь и попросил сидевших у подъезда бабушек вызвать «Скорую».
Через час бригаду медиков сменил наряд милиции. Эксперт причину смерти женщины определил моментально:
— Её удавили, — констатировал майор.
В отделе я спросил Андрея, имела ли тётя Варя денежные накопления, антиквариат, фамильные украшения? За что преступник мог убить инвалида?
Стрельников поднял на меня заплаканный взор.
— Какие ценности может скопить учительница средней школы? Её пенсии хватало лишь на питание и таблетки … Из квартиры исчез видеомагнитофон.
Аппарат меня заинтересовал:
— Есть ли на него документы? В них указан номер товара.
— Документа нет. Я купил его в телемастерской, но сам видик броский — замазан светлым клеем. Прежний владелец вещь уронил, а там верхнюю панель склеил.
Пока мы беседовали, милиционеры опросили жильцов дома, и вроде уяснили приметы человека, задушившего тётю Варю.
— Каждое утро две соседки сидят возле подъезда, — доложил мне майор Воробьёв, — они говорят, что в парадное входил мужик, лет сорока, не бритый, в измазанном краской ватнике. Этот мэн вышел минут через десять, и направился вглубь квартала.
— В доме люди были? – я многих знал лично, — там, по-моему, живут одни студенты.
— Только тётя Варя и эти женщины, все остальные работают или учатся.
— Мокрушники не ходят мимо свидетелей, которые могут их опознать. Как правило, так себя ведут приезжие. После совершения преступления они ныряют в такси, самолет, поезд и исчезают. Судя по внешности, «щетинистый» к категории залётных не относится. Но я не исключаю и другой вариант: женщина убита до появления старушек на улице, а мэн просто кого-то дома не застал. Потому и не таился.
Я вырвал лист из блокнота и написал адрес:
— Сгоняй за художником. Он должен со слов очевидцев нарисовать портрет мужчины, одетого в тёмный ватник.
Вопрос работы художника, думаю, читателю ясен. Такой должности в органах внутренних дел нет. Мы эксплуатируем специалиста лишь в необходимых случаях, оплачивая его труд из собственного кармана. Иногда мастер пишет один и тот же портрет дважды или трижды, нервничает, тратит своё время, холсты. Затраты, естественно, нами компенсируются, правда, по минимуму.
Сложность работы состоит в том, что приметы громилы свидетели всегда называют разномастно. И чем больше людей участвуют в процессе «создания образа», тем труднее подобрать, скажем, форму носа. В итоге, портрет часто не похож на оригинал.
Но на сей раз финал удовлетворил обе стороны: трёхчасовая баталия по поводу цвета волос, длины ушей, формы головы «щетинистого» завершилась аплодисментами:
— Капля в каплю! — аж вопили старухи.
— Портрет надо размножить, — сказал я экспертам, — и вручить всем милиционерам.
Прошла неделя, в течение которой сыщики беседовали с жителями массива, показывая им фото разыскиваемого. Такая работа ведётся всегда, иначе лиходея скоро не найти. Вот и сейчас, из уст одного из сотен опрошенных, мы услышали долгожданное: «Этого мужика я знаю».
Мой зам. Шаймиев стал читать анкетные данные подозреваемого в убийстве:
— Лукин, 1957 года рождения, не работает, пьёт запоями, судим за кражи, снимает комнату в Янгиюле …
— Вот почему его так долго искали, — я бросил взгляд на карту города, — алкаш живёт в тридцати км от нашего района. Зачем он сюда приезжал?
— Этот дядя чистит ямы, в которые повар кафе «Мечта» сливает остатки пищи.
— Вези хроника в отдел немедленно …
— Он уже здесь, — перебил меня Искандер, — и уже даёт показания. Слушай!
Майор вытащил из папки исписанный лист бумаги:
— Я, Лукин Евгений, дезинфицирую предназначенные для пищевых отходов ямы. Неделю назад около дома № 20 меня остановил мужик и спросил: «Выпить хочешь?» — Я ответил, что более глупого вопроса никогда не слышал, ибо выпить тянет всегда. Незнакомец показал бутылку вина: «Тебе надо подняться на второй этаж. Как только там появится баба лет двадцатисеми, шепнёшь ей, мол, Вовчик сидит в кафе. Если её не будет минут десять, возвращайся. За это дело получишь пузырь бормотухи». Его любимая нос из своей хаты не высунула. Мужик дал мне вино и быстрым шагом скрылся за домами … Лицо этого человека я не запомнил, так как в основном глядел на флакон.
Мы оценили нелепый диалог: Вовчик направил алкоголика на этаж умышленно, чтобы сидящие у подъезда пенсионеры своим ответом запутали милицию. Но нас это не расстроило. Обычно сыщики отрабатывать несколько версий, из которых, в итоге, выбирают правильную. Так что незатейливый финт, удачно проведённый каким-то мужиком, моих инспекторов не ошарашил.
— На мокрушника нас выведет видеомагнитофон, — мой заместитель решил сгонять на барахолку, — там найти аппарат сложно, тем не менее шанс есть.
Кто-то легонько царапнул дверь моего кабинета, и тут же в проёме показалась голова юнца:
— Можно войти? Сюда меня направил дядя-милиционер.
— Входи, коль пришёл, — весело бросил я. – Садись!
— Не-е, — парень сделал шаг вперёд , — некогда мне, на улице друг ждёт.
Разговор поддержал Шаймиев:
— Тогда выкладывай кто вас обидел.
— Не-е, — опять протянул он. — Мы насчёт видика.
Майор насторожился:
— Видика?
— В моей школе висит ориентировка. Там сказано, что аппарат измазан клеем. Вот пацаны и …
— Ты знаешь кто склеивал панель? – мой зам напряг слух, — это интересно.
— Не-е, в нашем кинотеатре теперь крутят кассеты. В зале стоит «Panasonik», его верх облит клеем.
Такие сведения мы проверяли молниеносно. Не важно, подтверждались они или нет, главное — люди помогали нам искать стервеца, задушившего инвалида.
Шаймиев расчехлил изъятый в кинотеатре баул.
— Судя по всему, это именно тот аппарат, — он указал на хорошо видимые белые пятна, — и марка соответствует. Опер уже допрашивает его владельца со странной фамилией Гвоздь.
— Не буду мешать, — я разглядел склеенные части, — ты найди Андрея, пусть опознает видик.
Капитан принёс мне материалы допроса Гвоздя. Бизнесмен рассказал инспектору, что в малом зале кинотеатра он открыл пивную. Чтобы столь серьёзное заведение посещали клиенты, новоиспечённый делец решил крутить фильмы и занялся поиском недорогого аппарата. В это время клиент бара предложил ему взять видик напрокат. «Почему напрокат?» — удивился Гвоздь, и получил разящий ответ: «Сбагрить не выгодно, деньги пропью тут же. Заместо денег наливай мне каждый день литр вина».
Итак, нам оставалось лишь задержать парня, которого мы пока убийцей не называли – дать ему видеомагнитофон мог сосед, брат, родственник.
— Завтра Гвоздь накачает нужного нам йети вином и отвлечёт болтовнёй, — уточнял я детали предстоящей операции. — Скорее всего, наш клиент оружие не носит, тем не менее будьте внимательны.
Ходики показывали привычное для нас время — полночь. Мы допили остывший кофе и разъехались по домам.
Сыщики раскрыли ещё одно преступление, на мой взгляд, самое тяжкое за последний год — убийца задушил беспомощного человека и оттяпал видеомагнитофон стоимостью тридцать долларов. Аппарат хроник Бадретдинов «пристроил» в баре, где за неделю успел вылакать шесть литров дешёвого напитка. Но слушая информацию моего зама, приглашенный на оперативку журналист республиканской газеты недоуменно пожимал плечами: «Рядовой случай, читателю будет не интересно». Он ждал сенсационного разоблачения преступника, рукопашный бой, перестрелку. Однако в жизни всё обстоит иначе. И кто, как не шеф угро, может подтвердить известные спецам статистические данные: семь из десяти убийств злодеи совершают на почве желания хапануть кошелёк, серьги, магнитофон жертвы. Проще говоря, сегодня криминал оценивает жизнь человека в сотню зелёных. Для меня это и есть сенсация, о которой газета обязана трубить на каждом шагу.
Искандер показал всем плотничий топор.
— Этой фиговиной Бадретдинов отжал дверной замок и вошёл в квартиру тёти Вари. Убийца жил с ней в одном доме, в следующем подъезде — старуху и алкоголика разделяла лишь кирпичная стена. Парень уловил характерный звук видео и замыслил аппарат присвоить, затем вспомнил, что больная с постели не встаёт, решил её убить.
Начальник милиции поднял руку:
— Ты нам скажи, каким образом Бадретдинов незаметно проник в квартиру потерпевшей? Ведь у подъезда сидели бабули.
— Тут изображён стандартный дом, его возвели тридцать лет назад, — Искандер подошёл к специально начерченной схеме, — в нём над лестничной площадкой четвёртого этажа имеется люк, ведущий на чердак. Бадретдинов использовал этот ход, и минуту спустя оказался в соседнем подъезде. К тому времени две пенсионерки уже сидели внизу на скамейке, они злодея не видели. Совершив убийство, хмырь вернулся в свою комнату тем же путём.
В фойе меня ждал инспектор группы кадров.
— Андрей хочет работать в МВД, — лейтенант вручил мне какие-то бумаги, — сделайте, пожалуйста, отметку, что его нам рекомендовала сама жизнь.
Георгий Лахтер (Мирвали Гулямов)
Ташкент — март, 1993 год
