Государственному и общественному деятелю Рафику Нишанову в январе исполнится 95 лет. Родился он в Бостанлыкском районе. Окончил Ташкентский педагогический институт, кандидат исторических наук.
Студия «Гурунг» УзА
Работал председателем Ташкентского горисполкома, Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в Шри-Ланке, Мальдивской Республике и Королевстве Иордания. Был министром иностранных дел Республики Узбекистан, председателем Президиума Верховного Совета Республики, первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана.
— Уважаемый Рафик Нишанович, вы не против, если мы начнем беседу с вопроса о долголетии. Посоветуйте, пожалуйста, что важно для долголетия?
— Я родился в одном из красивейших уголков Узбекистана. Недалеко от нашего дома мы черпали воду из глубокого горного потока реки Чирчик. Восхитительный вкус этой ледяной воды я могу восстановить в памяти в любую минуту. Это воспоминание дает мне ощущение счастья.
В Узбекистане много районов с изумительным воздухом, чудесной журчащей водой и целебными источниками. Мало найдется мест на планете, где такое щедрое изобилие: масса сортов сочных дынь, арбузов, винограда, хурмы, инжира — важнейших источников витаминов.
В нашем кишлаке насчитывалось почти три сотни хозяйств, и каждому колхоз выделил по 20 соток. Мы выращивали картошку, кукурузу, пшеницу. Обязательно были дыни, арбузы, овощи, горох и зелень. Традиционный завтрак: зеленый чай и горячие лепешки с виноградом. С ранних лет мне запомнился «Самаркандский» зеленый чай № 95, пользу и вкус которого трудно переоценить. Но, как вы понимаете, долголетие зависит не только от воды, чистого воздуха и правильного питания. Прежде всего – от образа жизни, умения сочетать плодотворный труд с разумным отдыхом. Безделье же, как ни парадоксально, только вредит здоровью. И еще посоветовал бы – позитивный настрой, умение отбрасывать уныние. Во всем надо стремиться к победе и добиваться успеха.
— В чем, на ваш взгляд, успехи Узбекистана?
— Президент Шавкат Мирзиёев произвел, скажем так, подлинную «тихую» революцию. Он решительно и спокойно отверг старые установки и понятия, создал условия для дальнейшего поступательного развития Узбекистана. Глава Узбекистана в своих впечатляющих выступлениях на Генеральной ассамблее ООН, в посланиях Олий Мажлису четко сформулировал новые идеи и предложил конкретные пути стратегического развития Узбекистана. Личные инициативные действия Президента Шавката Мирзиёева по налаживанию тесных дружественных отношений с соседними странами создали новую политическую реальность в регионе. Законы в защиту капитала и другие новации привели к повышению доверия в бизнесе, притоку серьезных инвестиций. К примеру, наш земляк, истинный патриот Узбекистана, талантливый российский бизнесмен Алишер Усманов выделяет средства для поддержки людей во время карантина, связанного с пандемией, как на реконструкцию крупных предприятий, так и на строительство новых объектов, в частности на строительство грандиозного Центра исламской цивилизации. Многие его проекты также нацелены на развитие образования, культуры, туризма и спорта в стране.
— В последнее время произошли существенные изменения во внутренней и внешней политике Узбекистана. Скажите, пожалуйста, что для вас значат фразы «Узбекский ренессанс», «Новый, обновленный Узбекистан»?
— Узбекистан определенно начинает возрождаться. Я верю, что у него впереди не только обновление, но и подлинный ренессанс. Эта мысль меня бесконечно греет. И она не безосновательна. У родной земли есть все возможности для подъема: трудолюбивые и талантливые люди, неоценимые природные богатства. Если всем этим правильно распорядиться, активнее развивать взаимовыгодное сотрудничество с соседями, со всеми странами СНГ, налаживать отношения с Россией, Китаем, Индией, другими государствами, то максимально быстро, верю, будут достигнуты существенные результаты в экономическом и социальном развитии, в улучшении благосостояния населения.
По поводу Ренессанса хочу отметить, что в истории нашего края было два Ренессанса — Восточный Ренессанс IХ-XII веков и Темуридский Ренессанс. В первом случае речь идет преимущественно о возрождении знаний и традиций античной науки гениальными учеными Маверауннахра – Беруни, Авиценны, Хорезми. На основе творческого осмысления античного наследия они совершили истинный научный прорыв мирового значения, без которого был бы невозможен современный прогресс.
В эпоху Темуридов, после разрушительных нашествий войск Чингизсхана, наблюдаются возрождение и расцвет искусств, ремесел, архитектуры, поэзии, литературы и светских наук, что дало право говорить о понятии Темуридский Ренессанс. И если первый, второй ренессанс в средневековье связываем с появлением подлинных корифеев науки, то сейчас ренессанс должен охватить все слои общества, от мала до велика. Только тогда он может и должен повлиять на изменение жизни нашего народа, на существенный сдвиг в развитии экономики, науки и техники. Я так считаю.
— Некоторые вас называют учеником, даже другом Шарафа Рашидова, другие говорят обратное. Что вы скажете?
— Шараф Рашидович вошел в нашу историю выдающимся политическим, государственным деятелем. Более 20 лет он руководил страной весьма результативно. Был скромным, деловым, вместе с тем требовательным руководителем, никогда не повышал голос, не пользовался бранными словами. Поддержал мою кандидатуру на пост первого секретаря Октябрьского райкома партии Ташкента, затем предложил возглавить Ташкентский горисполком. А спустя несколько лет – я хорошо запомнил тот неформальный момент — позвонил, пригласил «заглянуть на минутку» (видимо, намеренно подчеркивая этим словечком доброжелательный характер предстоящего разговора) и практически сходу сказал: «Рафик Нишанович, завтра первым рейсом летите в Москву, утром надо быть в ЦК КПСС». Серия кабинетных встреч завершилась очень интересным разговором с Леонидом Ильичем Брежневым, который подытожил: «Вас Шараф Рашидович рекомендует на должность секретаря ЦК компартии Узбекистана. Мы его поддерживаем и желаем вам успеха».
Семь лет дружной работы бок о бок с Шарафом Рашидовичем были вполне продуктивными. После ухода из жизни Шарафа Рашидовича состоялся июньский пленум ЦК компартии Узбекистана, созванный под давлением секретариата ЦК КПСС. С трибуны первый секретарь узбекского ЦК И. Усманходжаев подверг предшественника жесткой критике за неправильные методы руководства, приписки в хлопководстве. Тогда Шарафа Рашидовича критиковали практически все должностные лица. Но на самом деле была виновата Москва, и это всем известно. Но кто бы осмелился высказывать сомнения, когда сам Л. Брежнев прямо заставлял Шарафа Рашидовича. А что мог сделать Ш. Рашидов?! Как-то в конце 60-х, вернувшись из Москвы, Ш. Рашидов пожаловался мне: «Опять придется повышать цифры по хлопку. За обедом Леонид Ильич в присутствии всех членов Политбюро спросил меня, почему в плане записано четыре миллиона девятьсот тысяч тонн хлопка, что нужно округлять до пяти миллионов. Я только вздохнул, не мог я при всех Брежневу возразить» — сказал он мне. Несмотря на просчеты, недостатки, досадные заблуждения, я считаю Ш. Рашидова неординарной личностью и гениальным руководителем. Отношение мое к нему в целом очень позитивное, ведь по большому счету, рекомендовав тогда на высокую дипломатическую службу, Шараф Рашидович спас меня от будущих коллизий, затронувшее все тогдашнее руководство республики.
Возвращаясь ко второй части вашего вопроса, скажу, что люди разные, как говорится на каждый роток не накинешь платок, кто-то в курсе, а кто-то не знает, так вот те, которые не знают, и говорят разные подобные вещи.
— Скажите, было ли давление в какой-то форме в тот нелегкий советский период на вас, руководителей? Приходилось ли делать или говорить то, чего не очень-то и хотелось делать?
— Я бы не считал это давлением. Вся советская политика была такая, что с высоких трибун говорили одно, а делали совсем другое. В повседневной жизни происходило третье.
На склоне лет я много думаю об этих странностях советской политики, хотя я сам был внутри творцов этой политики. Не скрою, был массовый энтузиазм людей в тот или иной период, при решении тех или иных задач, но вместе с тем многие провозглашенные на «исторических» съездах одной-единственной правящей партии идеи и программы остались на бумаге.Например, известный многим поколениям лозунг на ХХII съезде партии, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», не выдержало испытание временем и оказалось полной фикцией. Именно в тот же самый период страна стала испытывать проблемы с продовольственным обеспечением своих граждан. Я хорошо помню тот период, когда в Ташкенте с раннего утра люди стояли в очереди за хлебом, а моя мама пекла лепешки из кукурузной муки.
— Рафик Нишанович, старшее поколение помнит ваше выступление на одном из заседаний в Ташкенте, где вы ввели в оборот выражение «шарафрашидовщина», с довольно негативным оттенком. В чем причина того, что вы так сказали?
— Чтобы ответить на этот ваш вопрос, мы должны вернуться к атмосфере тех дней. Во всей стране шла «перестройка», а у нас вовсю действовала следственная группа во главе с Гдляном и его подручным Ивановым. Каждый день арестовывали то одного, то другого, порой очень порядочных, честных людей. Но и с другой стороны ведь были и приписки, а также другие правонарушения.
Выступая в качестве председателя Президиума Верховного Совета с докладом по поводу очередной годовщины Октябрьской революции, я впервые употребил этот термин для характеристики воцарившегося тогда в Узбекистане, как и во всем тогдашнем Союзе, авторитарного стиля руководства. Я никак не ожидал, что выражение «шарафрашидовщина» так прочно войдет в обиход. Выступление вызвало одобрение. Были разделявшие мой настрой, были недовольные, которые говорили: «Зачем обострять тему? Зачем ворошить старое?».
Безусловно, меня коробило словосочетание, использованное Центром — «узбекское дело». Разве допустима такая бестактность: называть вскрытые неприглядные факты именем целого народа?! Тем более, что народ как раз являлся главной жертвой происходившего. Против него в первую очередь было направлено творимое зло, простых людей обирали, недоплаченные им деньги складывали в запредельные взятки, автомобили «Волги», дворцы, драгоценности, как в республике, так и в Москве.
Не вскрыв нарыв, невозможно было идти вперед. Перестройка предполагала оздоровление общества. На втором съезде народных депутатов СССР в декабре 1989 года сопредседатель комиссии по проверке работы этой следственной группы депутат В. Ярин озвучил такие данные: правоохранительными органами в Узбекистане расследовано свыше 800 уголовных дел. Осуждено более пяти тысяч человек, в том числе шестьсот руководящих работников, десять Героев Социалистического Труда. У обвиняемых изъяли деньги и ценности на сто миллионов рублей.
Не оправдывая их, скажу, что только в Узбекистане существовали воровство и мздоимство? Приписки хлопка-сырца совершали почти во всех хлопкосеющих республиках. В Закавказье жульничали с чаем. А почему бы не обманывать, если нет настоящего государственного пригляда? И деньги, и коробки с коньяком оттуда везли в Госплан и Минфин, чтобы все было отлично. На мой взгляд, Узбекистан выбрали в назидание другим. Слишком зарвались товарищи. Я отсутствовал в стране в начальный период работы следственной группы Гдляна и Иванова. Но признаюсь, на первых порах доверял им, разделяя точку зрения киногероя Глеба Жеглова: «вор должен сидеть в тюрьме». Тем не менее, родилось сильное желание, насколько удастся, самому во всем разобраться.
По мере того, как шло время, многое для себя корректировал. Реальные преступления высоких должностных лиц вызывали брезгливость. Однако не нравились мне и мало-помалу открывавшиеся некоторые методы следствия. Я находил отвратительной распространенную практику: сначала посадить человека, а потом доказывать его вину. Достаточно было на следствии чьего-то признания в даче взятки, чтобы вскоре за решетку попал очередной подозреваемый. В изоляторах временного содержания, где законом предусмотрено быть не более трех суток и где не полагаются постельные принадлежности, баня, ограничено питание, людей держали месяцами. Мне не известно, как добывались показания, оказывали ли на задержанных физическое воздействие, но психологическое давление группа Гдляна и Иванова применяла точно. И сильное. В тюрьмах сидели много родственников, глубоких стариков, инвалидов, многодетных матерей. Знаю случаи, когда женщины, имевшие по одиннадцать-двенадцать детей, заключали под стражу, помещали в камеры с рецидивистками, которые над ними издевались. А потом «за отсутствием состава преступления» потерявших здоровье, запуганных, деморализованных людей отпускали домой.
По республике катился глухой ропот. Многие честные земляки негодовали: почему продолжаются аресты без разбора, под общую гребенку? Ко мне приходили знакомые и незнакомые посетители, униженные происходившим. Обращения вылились в настоящий поток, когда я стал председателем Президиума Верховного Совета. Количество писем от жен, матерей, детей арестованных механизаторов, учетчиков, бригадиров, заведующих складами росло. На них нельзя было не реагировать: малообеспеченные, многодетные семьи, оставшиеся без кормильцев, прозябали, еле сводили концы с концами.
Как же так, горячился я, одно дело – осудить за приписки руководителей, и совсем другое — сажать простых дехкан, полуграмотных, робких, не имеющих иного способа уцелеть, нежели подчиниться воле начальства. Посоветовался с членами Президиума, решили создать комиссию и изучать «дела». Сколько бы для этого не требовали усилий, надо понять, кто чего заслуживает, определить степень вины каждого из десятков тысяч осужденных. Верховный Совет имеет право на помилование. Некоторым сократили сроки.
Кто повинен в трагедии моего народа, которую иногда сравнивают с геноцидом? Гдлян и Иванов не уставали заявлять, что их действия меньше всего направлены против «стрелочников», второстепенных, третьестепенных фигур. Несомненно, в республике их интересовали главные лица, через них хотели выйти на членов Политбюро. Но в кого бы не метили московские «важняки», в жернова следствия вольно или невольно угодило слишком много народа. Именно – народа, то есть тех самых рядовых, о чьих скорбных судьбах прокуроры на словах беспокоились. Не буду впадать в субъективность: вначале Ш. Рашидов пытался сопротивляться гдляновцам, что-то отстаивать и доказывать, но все в менее категоричной форме. Опытный, авторитетный руководитель не мог устоять перед Центром.
Нигде давление Центра столь разрушительно не сказывалось на экономике, а стало быть на уровне жизни, как в Узбекистане. Пропагандистские слова: «Страна нуждается в «белом золоте»! Наши друзья из социалистического лагеря испытывают потребность в хлопковолокне», — повторяли не раз, заставляли терзать землю, варварски расходовать воду из Амударьи и Сырдарьи, насыщавших Аральское море, «загонять» людей, восполняя нехватку рабочей силы студентами, школьниками.
— Не только «хлопковые дела» сотрясали республику, но и другие бедствия навалились тогда на нас, например, Ферганские события.
— Расскажу и об обострившихся межнациональных отношениях. 1989 год. Шла вторая неделя заседаний первого съезда народных депутатов СССР. Вечером 3 июня в гостинице раздался один из самых кошмарных в моей жизни звонков. Из Ферганы сообщили, что в поселках Ташлак, Комсомольский, Маргилане – беда, идут погромы турок-месхетинцев. Организованные толпы молодчиков врываются в дома, грабят, совершают зверские убийства, поджигают здания.
В ту же ночь находившиеся в Москве народные депутаты — председатель Совета Министров республики Г. Кадыров и первый секретарь Ферганского обкома партии Ш. Юлдашев вылетели в Узбекистан. Г. Кадыров возглавил республиканскую правительственную комиссию.
Утром на съезде волнения: что происходит? Горбачев обратился ко мне: «Можешь что-нибудь сообщить?». Но у меня еще не было достоверных данных от членов комиссии. Об этом я и проинформировал с места, не выходя на трибуну. Добавил, что, по моим сведениям, толчком, поводом для беспорядков послужила ожесточенная ссора на базаре: турок-месхетинец обругал продавщицу-узбечку, опрокинул тарелку с клубникой. За женщину заступилась группа находящихся поблизости узбеков. Перебранка переросла в кровавое побоище, закончившееся гибелью местного парня. Как меня потом критиковали за это высказывание! Обвиняли, что не понял масштаба случившегося. Я-то как раз понимал: сколько в душах людей должно отложиться черной злобы, чтобы бытовой конфликт обрушил ее селевым потоком, лавиной! Тем не менее, не хотел делать скоропалительных крикливых заявлений. В Узбекистане тоже смотрели телевизор. Одна опрометчивая фраза руководителя республики могла стать детонатором следующей волны агрессии. Но коли уж о них зашла речь, скажу: надо все-таки улавливать разницу между понятиями «повод» (который сам по себе может быть случайным, вздорным, но ведущим к трагедии) и «причины», кои случайными по определению не бывают. Тогда же я не счел правильным наспех говорить о глубинных вещах. Заметил: «Комиссия выехала на место. Когда она разберется, мы вам обо всем обстоятельно доложим». Через день с министром внутренних дел СССР В. Бакатиным я отправился в Фергану. Накануне отъезда связался с Г. Кадыровым. К тому времени в республику перебросили подразделения внутренних войск МВД СССР, с девяти часов вечера 4 июня ввели комендантский час. Гайрат Кадыров доложил, что ситуация частично взята под контроль.
Когда мы с Вадимом Бакатиным осматривали пострадавшие районы, нам навстречу попадались грузовики с парнями, державшими в руках палки, монтировки, бутылки с зажигательной смесью. И это при том, что на самых опасных участках были выставлены бойцы внутренних войск. Увидев сопровождавшую нас охрану, водители грузовиков останавливались, молодежь выскакивала из кузовов и разбегалась.
В дороге, посовещавшись с В. Бакатиным, мы пришли к выводу, что силы МВД необходимо увеличить. По просьбе республики численность войск была доведена до 13000 человек. Чтобы оградить турок-месхетинцев от расправы, в экстренном порядке стали создавать лагеря: в Аштском районе Ленинабадской области Таджикистана. Туда начали вывозить людей, поставили палатки, наладили питание, взяли временные поселения под усиленную охрану. Я на день улетел в Москву, чтобы согласовать действия с М. Горбачевым.
Здесь я должен пояснить, каким образом турки-месхетинцы оказались в Узбекистане. Известно, что в 1944 году во время войны под предлогом обеспечения безопасности советской границы более 100 тысяч турков-месхетинцев, проживающие в пограничных районах Грузии с Турцией, насильно были депортированы в Узбекистан. К тому же, от каждого из них была взята расписка о якобы доровольном переселении. В течение десятилетий обращение к руководству бывшего Cоюза о возвращении их на Родину оставалось без ответа. Руководство уходило от политического решения этого острого вопроса. Турки-месхетинцы, которые по указанию Москвы были вынуждены находиться в Узбекистане, ради своей свободы были готовы на все. К решению этого скандального вопроса подключились и те деструктивные силы, которые появились в годы “перестройки”. В результате случились история с опрокинутой тарелкой клубники на базаре в Фергане, потасовка турков-месхетинцев с узбекскими парнями у пивной в Кувасае и события в Паркенте. Все можно было стерпеть, но информация об изнасиловании узбечки турками-месхетинцами переполнила чашу терпения. Эхо о волнениях страшными последствиями отозвались в Фергане, Коканде, Кувасае. Пролилась кровь. Руководство Грузии и слышать не хотело о возврашении турков-месхетинцев на свою Родину. Вот тогда по решению советского правительства турки-месхетинцы были вывезены из Узбекистана в Нечерноземье России.
В Фергану – повторно — я прилетел с председателем Совета Министров СССР Н. Рыжковым. Предстояло положить конец беспорядкам. Вот тогда эвакуация турков-месхетинцев нам с Николаем Рыжковым представлялась наиболее оптимальным способом решения вопроса.
Горжусь, что в 1991 году, работая в Верховном Совете СССР, принимал непосредственное участие в подготовке Закона «О реабилитации репрессированных народов», признавшем депортацию «на государственном уровне политикой клеветы и геноцида».
— Что Вы можете сказать о внешней политике Узбекистана сегодня?
— Скажу как старейший политик: нынешняя позиция страны в международных делах мне импонирует. Узбекистан открылся миру и проводит линию дружбы и сотрудничества со всеми странами, которые заинтересованы в этом. Узбекистан — против военных блоков, готов участвовать в работе созидательных объединений как в региональном, так и в мировом масштабе. Поверьте моему опыту это очень важно для установления подлинной атмосферы дружбы и взаимопонимания, в особенности с сопредельными странами.
— Хотя мне неудобно спрашивать человека в столь почтеннейшем возрасте, но все-таки, чем вы сейчас заняты?
— Сейчас я заядлый читатель мемуарной литературы, особенно мемуаров моих близких друзей, выдающихся дипломатов и политиков. Безусловно, время берет свое. Но поверьте, мне было далеко за 80, а я продолжал получать деловые предложения. По моему убеждению, если у человека существуют запас прочности, готовность «переформатировать» мозги, его трудно сбить с ног. Это качество, которое я особенно ценю в людях, старался воспитывать в своих детях, прививаю внукам — их у меня шестеро, старшие уже давно самостоятельные, и правнукам — их тоже шестеро. Когда младшее поколение семьи собирается вместе, кто-нибудь обязательно предлагает: «Давайте посмотрим деда». У нас богатый и многолетний видеоархив сo съемками. Какое удовольствие они находят в этих просмотрах!
Мы бы хотели узнать ваше мнение о соотношении дружбы народов и национальных интересов. И дружба народов, и национальные интересы — понятия очень емкие, тонкие и важные. Их необходимо беречь и защищать. Это святое, я бы сказал, дело. Вопрос в том, что в советский период мы больше уделяли внимания дружбе народов, а вот национальные интересы народов стали несколько забывать. А теперь мы стали больше внимания уделять национальным интересам. Конечно, все это нужно, но нельзя противопоставлять одно другому. Их одинаково нужно беречь и последовательно претворять в жизнь. Кстати, в этом отношении Узбекистан показывает пример. В последние годы значительно улучшилась атмосфера во всей Центральной Азии. Я бы сказал, воздух стал чист, дышать стало легче. Восстнавливаются, значительно улучшаются дружеские, добрососедские отношения. Это обязательно послужит доброму, светлому делу.
До сих пор многие с уважением, я бы сказал, с доброй завистью говорят о духе интернационализма в то время в Узбекистане. В начале 2000-х годов мы тоже создали международный интернациональный фонд. Наша цель была с помошью известных зарубежных бизнесменов как можно больше принести пользу постсоветским странам. Я позвонил известному предпринимателю-бизнесмену Алишеру Усманову. Во многих странах мы многое сделали, но кроме моей Родины. Существовшие тогда препятствия не давали нам возможность осуществить задуманное. Даже для строительства небольших строительных объектов нужны были десятки согласований и утверждений, месяцами вагоны простаивали на складах таможни, нам мешало отсутствие конвертации. Президент Шавкат Мирзиёев все эти вопросы и, прежде всего, проблему конвертации решил за очень короткое время. Теперь даже в самом отдаленном филиале банка можно конвертировать столько, сколько вам необходимо.
Знаете, несмотря на свой возраст, я достаточно хорошо осведомлен о делах в стране. Современные технологии это позволяют. Еще одним достижением Президента Шавката Мирзиёева я считаю искоренение принудительного труда. Прямо душа радуется, что в этом сезоне для сбора хлопка-сырца рабочую силу извне вообще не привлекали. В этой связи я вспоминаю 60-е годы прошлого века. Попытки предложить начать хлопкоуборочную кампанию для учащихся и студентов с октября и ограничивать одним месяцем не находили никакую поддержку. И я очень надеюсь, что впредь так и будет всегда, будут широко внедрять науку, технику, технологию, и хлопкороб сам будет собирать урожай.
— А что делать с приучением детей к труду с малых лет?
— А я разве против? Я сам был в поле с малых лет до начала своей общественной деятельности в комсомоле. Если это происходит вместе с родителями, старшими в семье да на приусадебном участке или в фермерском хозяйстве — очень хорошо. Главное, чтобы не было принуждения к труду неизвестно на кого, и не в ущерб учебе. Молодежь должна учиться. Это – основное, так что направление в развитии экономики взято правильное.
Что мне еще импонирует в политике Президента Узбекистана, так это свобода СМИ. В мое время об этом только мечтали. Сейчас, мне кажется, только одно требование властей — не только критикуй, но и предлагай пути решения этих проблем, не нарушай законодательство, уважай своего оппонента, пиши правду. Так что, у главы Узбекистана стратегическое направление верное, народ его поддерживает, и, я думаю, что Узбекистан добьется больших успехов.
— Рафик Нишанович, спасибо за откровенные, обстоятельные и интересные ответы.
Беседовали: Ирисмат Абдухаликов и Рахимжан Султанов. УзА
Это светлое будущее ни кокда не настанет жить с каждым днём тежелее стало,буханка хлеба 2000 сум и это светлое будущее,все дорого, работы нет,а если и есть то зарплаты не соответствуют ценам на рынке