Куда бесследно исчезают люди? Из дневника начальника уголовного розыска

Бывший начальник уголовного розыска одного из районов города Ташкента подполковник Мирвали Гулямов, эмигрировавший в Германию, делится своими воспоминаниями. В Германии живёт уже около 20 лет и занимается литературной деятельностью. За эти годы трижды признавался лучшим русскоязычным писателем и избран президентом Ассоциации русскоязычных писателей Германии. Публикуется под псевдонимом «Георгий Лахтер». Его книги издаются в Германии, России и Канаде. Предлагаем вашему вниманию один из рассказов многотомного дневника.

«Ушёл из дома и не вернулся», — так начинается милицейская сводка, связанная с розыском человека. Куда бесследно пропадают люди? Ответить на этот вопрос не может ни один правоохранитель, и чем выше пост он занимает, тем меньше владеет информацией об истинном положении дел.

Пропавших без вести ищут низовые подразделения — РОВД. Они направляют верхам лишь обобщенные цифровые данные.

        Статистика состоит из двух разделов:

       1. Заведено розыскных дел в отношении лиц, пропавших без вести.

       2. Установлено местонахождение лиц, пропавших без вести.

         В переписке между ГУВД и МВД Республики начальство интересуют всего две основные цифры. Вот как выглядит, например, мой отчет: в I квартале 1990 года уголовным розыском заведено 20 дел на лиц, пропавших без вести. Из них установлено — 13.

         Где же находились эти тринадцать человек?

      — Осуждены за совершение преступлений в других городах страны — 2 (г.г. Минск, Баку)

      — Содержались в приемнике- распределителе для бродяг (г. Омск) — 2
     — Труп обнаружен в морге – 2

     — Попал под поезд -1

     — Скрылся от карточного долга – 1

     — Скрылся от уплаты алиментов – 1

     — Создал другую семью – 1

     — Убежал от родителей — 3 (несовершеннолетние до 18 лет)

Как правило, люди выходят из дома, не имея при себе документов. Поэтому, в случае возникновения непредвиденной ситуации — автонаезда, падения, смерти, опознать личность гражданина не удаётся длительное время.

Эту мысль я разъясню на конкретном примере: пятого марта ушла из дома, но не прибыла в намеченное место, пенсионерка Ветрова. Как мы выяснили позже, она поехала рейсовым автобусом в город Чолпан- ата, где жил её сын. В дороге у женщины разболелось сердце.

На автовокзале Чимкента путешественница села на скамейку и, не успев принять валидол, отдала богу душу. Паспорта в кармане дамы не оказалось, ввиду чего труп поместили в морг как неопознанный.

    Таких фактов в год набирается десяток.

Сейчас речь идет о тех, кого милиция нашла живым или мёртвым. А куда делись остальные семеро, ушедшие из дома в январе-марте 1990 года? Или 19 человек, пропавшие без вести в 1989 году, или 17 — в 1988-ом? Вообще, где могут быть люди, местонахождение которых не установлено в течение двух, трёх, пяти лет? Меня интересует судьба только этих лиц.

Возможно, кто-то из них имел основание сбежать от знакомых, но девять из десяти исчезнувших без следа трудолюбивые, семейные граждане. Они учились, кормили детей, ходили в гости.

В моём списке числится Эшов Ю. Он и его друзья строили мясоперерабатывающий цех. Утром, 26 февраля, юнец вышел из дома, однако на стройку не попал, «растворился» в пути. Когда пропадает человек, имеющий при себе ценности, можно выдвинуть какие-то гипотезы, а куда делся маляр? Резона скрываться у него не было: трудяга обхаживал молодуху, подкупал пелёнки, ремонтировал квартиру.   

Недавно мне «посчастливилось» беседовать с сотрудником аппарата МВД СССР, который приехал в Ташкент для оказания нам помощи в раскрытии убийств. 

Надо сказать, я московских ассистентов стараюсь избегать любыми манёврами. Пользы эти офицеры не приносят, мало того, своими бесконечными заданиями неслужебного характера тормозят работу, а говоря откровеннее, дезорганизуют коллектив.

В частности, закрепленный за моим отделом упомянутый сотрудник,  требует возить его в гостиницу на автомашине; днём гостю полагается бесплатная кормёжка, вечером —  ужин, раз в неделю сауна, массаж и иные кайфы. Такие удовольствия обходятся не дёшево. Расходы, естественно, ложатся на плечи сыщика, а тот перекладывает их на криминальных авторитетов, чаще всего бригадира мошенников.

 Так вот, майор листал данные за I квартал и наткнулся на цифру — 20 без вести пропавших.   

 — Вполне терпимо, — сказал он, — двадцать душ статистику не портят.

— Как много людей пропадает в СССР, — спросил я, хотя на ответ не рассчитывал. Эти данные приводят в специальных бюллетенях под грифом “совершенно секретно”, они являются государственной тайной и разглашению не подлежат.

— Тридцать тысяч, — майор швырнул формуляр, — величина колеблется в пределах среднедопустимого.

— Жуткая цифра. Фактически ежегодно с лица земли исчезает небольшой город. В мирное время!…Куда всё-таки пропадают люди, что говорят учёные академии МВД?
        

Он налил пива в литровую кружку.

-Бытует мнение… их воруют инопланетяне для изучения эволюции развития организма, — и над своей плоской шуткой загоготал.
        

 «Ну и дурак», — подумал я. Только чьи соображения он высказал? Руководства МВД? Если да, то становится понятно, отчего важной линии в деятельности милиции пристального внимания нет.
 

Дискутировать далее смысла не было. Я имел обдуманные предложения, направленные на улучшение розыска, но делиться ими не захотел.

Мой отчёт по без вести пропавшим в 1989 году изучил прокурор района. Он долго сопоставлял цифры, что-то писал и в конце-концов буркнул:

— Неважно работаете. Угрозыск дремлет. В этом году за каждого пропавшего буду с оперов спускать шкуру. Что вы планируете делать в ближайшее время?
       

Я растолковал намерения и выдал свою заветную мысль:
     

— Исчезновение человека надо приравнять к убийству, возбуждать уголовное дело и проводить не оперативные мероприятия, а следственные. Назначать экспертизу, изымать корреспонденцию, давать кому-либо указания имеет право только следователь, поиск людей нужно сделать комплексным.
        

Обвинитель ахнул:

— Ты что говоришь! Нас тут же уволят. Сколько человек не разыскано за два года?
         — Двадцать шесть, — молвил я.
         — Представь себе, если один район выставит двадцать шесть убийств! Это в масштабе города сотни, и все мокрухи будут числиться не раскрытыми. Узбекистан по количеству тяжких преступлений мигом опередит самые криминогенные страны. Такая статистика — ложь, — заключил он.
      

Несмотря на гнев советника юстиции, я свою идею развил:

— Давайте былые годы не трогать. Начнём с последних событий, пример тому  Блинов Матвей. Парень уехал из дома на «Жигулёнке», но его местонахождение не известно. Родня ищет…
    

— Ты свободен, — сказал он и включил трансляцию концерта Геннадия Хазанова.
        

С того дня минуло три месяца. За это время опера выяснили судьбу нескольких пропавших: одни содержались в тюрьме и больнице, другие в морге.

Сыщик, на которого возложена линия розыска людей, принёс поступившую ориентировку и прочитал её вслух:
       

 — Восьмого мая 1990 года на территории Куйбышевского района обнаружен труп мужчины с ножевыми ранениями. Приметы: европеец, возраст 30 — 35 лет, рост 177 см, светловолосый. Одет: куртка чёрная, рубашка синяя, джинсы. Труп в стадии гнилостного разложения.
        

— Приметы скудные, но своего сына родители Блинова опознают, — сказал я.

В кабинете затрещал телефон. Я взял трубку и услышал голос начальника угро Куйбышевского района.
        

  — Георгий,  у нас завал, нераскрыто десять преступлений, в том числе две мокрухи. Прошу, выясни, где Блинов купил авто, возил ли на нём клиентуру,  с кем ездил в Хиву. Позвоню утром, — закончил он.
        

 На эти вопросы материалы дела частичный ответ имели. Я углубился в записи: Блинов Матвей приобрел машину “ВАЗ-2106” у Алаева Файзуллы… оформил доверенность на право вождения… Алаев учился…  его сожительница Людмила.

 Собранной информации мне вполне хватало, тем не менее я дал операм указание взять Алаева под наружку.

 Утром, едва я пришёл на работу, дежурный офицер мне сказал:

— Гони на квартал Е. Там твои парни нащупали след убийцы Блинова.

 Через полчаса я уже стоял около нужного дома. Увидев меня, сидевшие под акацией инспектора вскочили.

— Что стряслось, — спросил я.     

  Капитан Хегай вытащил из пакета автомобильные номера.

— Они принадлежат Блинову… В двухстах шагах отсюда находится гараж любовницы Алаева. Как только его дева ушла на работу, мы помещение вскрыли и под грудой хлама выкопали автозапчасти. Цель оправдывает…

— Вещественные улики должен изъять следователь, — перебил я капитана, — немедленно сунь находку обратно. Затем найди Алаева и доставь его в Куйбышевский РОВД.

 Начальник угрозыска соседнего района позвонил мне вновь.

 — Георгий, спасибо, — кричал майор, — Алаев колонулся. Его уже допрашивает следак.

— За какие грехи Блинов убит? — спросил я.

— В феврале терпила встретил Алаева и попросил зайти в нотариальную контору, продлить срок истекающей доверенности на машину. Тот бреханул, мол, спешит навестить больного отца. Блинов предложил съездить к деду вместе, затем решить бумажный вопрос. Файзулла сел в авто. По дороге он выбрал безлюдный участок и саданул Блинова ножом. Труп водителя негодяй забросал камнями, а жигулёнок угнал. В этот же день Алаев фуганул тачку слесарю на запасные части. Сделку оценили в триста зелёных. 

— Алаев не мог убить человека за три сотни, — возразил я, — мэн пахал на севере, он кадр денежный.

— Файзулла тратил бабло на сожительницу. Людмила увешана золотом, — ответил майор, — да и сам ирод питается лишь в ресторане.

 Верить коллеге не хотелось: цена человеческой жизни — триста зелёных! Но факт был налицо и сомнения не вызывал.

 На днях состоится форум правоохранителей города. В нём примут участие большие и малые руководители в звании от капитана до генерала. Седьмым вопросом из десяти значится “Розыск лиц пропавших без вести”. Докладчик — прокурор нашего района.

Сможет ли он сказать напрямки, если его спросят: «Куда всё же исчезают люди?» — Думаю, нет, не сможет. Советник юстиции не хочет быть первым, предложившим опередить криминогенные страны. Только мой мозг не желает понять, какое отношение имеет ЮАР к без вести пропадающим в районе, где начальником угрозыска работаю я.

Георгий Лахтер

Ташкент —  ноябрь, 1990 год