Оживленная улица в южной части Лондона, два часа дня. Я только что приехала сюда с фотографом и двумя нашими моделями, любезно согласившимися помочь. На Лейле и Рахиме полностью закрытые черные платья и никабы, из-под которых видно только глаза. Им не нужно позировать перед объективом, вместо этого девушки просто должны пройтись вдоль улицы по тротуару. И вот мы приступаем. Вдруг один лысый мужчина лет 60 на вид, проходя в нескольких метрах от нас, показывает грубый жест руками.
Спустя несколько мгновений, когда к бордюру подъезжает автобус, молодой человек в белой бейсболке высовывается из окна и кричит: «Проваливайте нах!». Все в автобусе оборачиваются, чтобы поглазеть на нас. Сложно поверить, что мы находимся в самом сердце Брикстона, района, где представлено множество национальностей. Но девушки, кажется, привыкли к подобной реакции прохожих.
Люди были бы еще менее сдержанны, если бы знали, что Лейла и Рахима — салафиты, последователи направления в исламе, которое считается самым быстрорастущим в Великобритании. Салафизм, часто именуемый как ваххабизм, — идеология, которая обычно ассоциируется с ИГИЛ (организация запрещена на территории РФ) и в новостях, как правило, упоминается применительно к джихадистам, которые совершают ужасные зверства на Ближнем Востоке. Поэтому многие стали полагать, что родившиеся в Англии еще в 1980-х последователи салафизма представляют угрозу общественной безопасности. В Великобритании, однако, подавляющее большинство салафитов выступают категорически против насилия, а их лидеры яростно осуждают терроризм.
Они также четко призывают повиноваться законам страны, поэтому вы никогда не услышите, чтобы кто-то из них требовал суда по законам шариата. В остальном салафизм, возможно, одно из самых строгих и консервативных направлений ислама, выступающее за ограничение прав женщин и соблюдение множества правил, которые регулируют практически все аспекты повседневной жизни. Например, существует целый ряд норм о том, как пользоваться уборной: нужно прочитать специальную молитву; войти в помещение, ступая с левой ноги, а выходить с правой; ни с кем не здороваться, пока сидишь на унитазе.
Любые вопросы, касающиеся проблем современности, разрешают исламские богословы, которые находятся в тысячах миль от Великобритании, как правило, в Саудовской Аравии. Женщина также не может ослушаться своего мужа, у которого может быть до четырех жен, если только он не пытается помешать исполнению религиозного долга. Теоретически муж вправе требовать от жены секса, когда пожелает, и та не может отказывать, если только у нее не идут месячные. Также он может запретить ей выходить на работу.
Так почему же молодые британки решают стать салафитами? Что заставляет их добровольно отказываться от встреч с друзьями, надевать никаб и жить по правилам, в сравнении с которыми образ жизни домохозяйки из 1950-х покажется свободным? Чтобы ответить на этот вопрос, я провела почти два с половиной года, участвуя при любой возможности в мероприятиях, которые устраивали женщины-салафиты в Лондоне. Промыли ли им мозги? Заставили ли их надеть на себя никаб? Как им удается совмещать строгие правила, которым они должны следовать, с современной жизнью в Великобритании?
Большинство женщин, по моему наблюдению, были из мусульманских семей, не столь строго соблюдающих обычаи. Однако было много и тех, кто сменил религию, приняв ислам. Кажется, все они были достаточно образованными, чтобы принимать решения, полагаясь на здравый смысл: у большинства либо уже было высшее образование, либо они готовились к поступлению в колледж или университет.
Посещая женские религиозные учебные кружки, пятничные молитвы и другие общественные мероприятия, я надевала хиджаб в знак уважения, хотя и не пыталась сойти за мусульманку. Но завоевать доверие людей, которые постоянно ощущали пристальное внимание к себе и подозревались в «экстремизме», было нелегкой задачей.
Во время моего второго визита в мечеть салафитов в Брикстоне одна женщина сказала мне, что в прошлом они сотрудничали с журналистами, но это никогда не длилось долго. Одна из сотрудниц СМИ проникла в их группу в другой мечети и пронесла под паранджой скрытую камеру, чтобы снять документальный фильм для телевидения. Из-за подобного вероломства многие женщины опасались того, что я была шпионкой, и не разговаривали со мной о личном. Я старалась не давить на них. Прошло девять месяцев, но мне по-прежнему не удалось уговорить ни одну из женщин дать мне интервью. В какой-то момент я даже чуть было не сдалась.
Но тут несколько женщин-салафитов стали обращать внимание на мои старания и регулярное посещение исламских кружков. В то время как некоторых мое присутствие смущало, другие, казалось, стали верить, что я действительно провожу исследование. Однажды, к моему удивлению, меня пригласили на одно из неофициальных собраний, которые проводятся в частных домах. Через какое-то время мне наконец удалось взять первое интервью.
Вафа была школьным учителем, имела нигерийское происхождение, ей было около 20 лет. «Почему ты ходишь на все эти мероприятия?» — потребовала она ответа, с недоверием глядя на мой неумело завязанный хиджаб. Я объяснила, что хочу понять салафизм с женской точки зрения. Ей стало любопытно, и мы договорились встретиться в местном «Сабвее». При встрече девушка, все еще сомневаясь в моих мотивах, расспросила меня более подробно. После еще одной встречи и нескольких чашек кофе она вдруг расслабилась и призналась с хохотом: «Я думала, что ты работаешь в МИ-5!».
С этого момента у меня появился союзник: Вафа упорно вставала на мою защиту, когда другие обвиняли меня в шпионаже, и часто ходила на мероприятия со мной вместе. Она рассказала свою собственную захватывающую историю. Мать воспитала ее христианкой, но Вафе не давалось понятие Троицы — как может Бог быть триединым?
В 14 лет она приняла ислам, но покрывать голову стала только через три года после этого. «Людям нравились мои волосы, — сказала она. — У меня были разные прически. Я красила пряди в разные цвета — золотой, каштановый, темно-бордовый, а сзади волосы были окрашены в черный, еще я наращивала волосы. Найти на это деньги было непросто. Мне нужен был парень, который подкидывал бы мне денег».
Но потом она стала более серьезно относиться к своей вере. Вместе со своей школьной подругой Вафа начала молиться и носить хиджаб и свободные платья. С этого момента ее одноклассники-мусульмане выстраивались в очередь, чтобы поделиться своим советом по всем вопросам, начиная с того, в какую мечеть ей ходить и к каким имамам прислушиваться, и заканчивая тем, какому мазхабу (каноничные школы шариатского права) следовать: «Мои сокурсники часто говорили мне что-то типа: “Я — маликит”, “Я — ханбалит”, “Я — то”, “Я — это”… Но я не понимала, для чего это нужно».
Сбитая с толку столькими разновидностями ислама, она решила посетить мечеть салафитов в Брикстоне, просто потому что слышала, что туда ходят многие чернокожие мусульманки. Там ей рассказали об «очищенном» виде ислама, который основывался исключительно на Коране и хадисах (предания о пророке Мухаммаде), отвергающих человеческие и культурные трактования. «Все было просто и понятно, — сказала она, щелкнув пальцами. — Никаких хождений вокруг да около». «Салафизм содержит ответы на все вопросы. Нужно просто слушаться и повиноваться. Такая простота — это просто… Фух», — вздыхает она, демонстрируя чувство облегчения. «Мне не нужно думать, усложнять что-то, мне дан четкий способ понимать Коран, и это придает мне уверенности».
Я сама стала свидетелем того, как салафитские проповедники передавали это ощущение простоты и подлинности. На всех уроках, где я присутствовала, преподаватели редко отступали от слов Священных Писаний и не пытались перефразировать изречения известных исламских богословов. На самом деле учителям запрещено говорить: «Я думаю, что…» — все мысли должны быть сформулированы в Коране, хадисах или учениях богословов. Все правила, по которым они ведут свою жизнь, корнями уходят в подлинные исламские писания. Они могут показаться жесткими в контексте XXI века, но не оставляют места для сомнений. Это и привлекает: полная и абсолютная определенность. Обладание столь ясным ощущением цели в жизни, безусловно, приносило удовлетворение тем женщинам, с которыми я разговаривала. «Субханаллах (слава Богу)! — сказала Марьям, которая учится в университете. — Я чувствую себя в мире и покое, поэтому обращаюсь к религии, поскольку вижу, как она меня поддерживает».
Для салафитов не существует необходимости вникать в суть многовековых теологических споров или исследовать практику многих других мусульманских групп. Просто следуйте учению салафитов, и вы можете быть уверены в том, что получите божье благословение и место в раю. Как говорит Вафа, все просто, «как 2+2».
Другие женщины, с которыми я разговаривала, делали похожие замечания, хотя у каждой была своя история. Среди них были обращенные афро-карибского происхождения, дочери сомалийских беженцев, бывшие члены банд, пакистанки второго поколения и многие другие. Некоторые ранее были сторонницами радикальных исламистских и джихадистских группировок, но в итоге разочаровались в них и стали искать альтернативу. Я даже встретила бывшую католическую монахиню, свидетельницу Иеговы, двух полек и сикхскую женщину. Все они решили принять салафизм и жить по его законам. Распространено мнение, что девушки принимают ислам из-за давления близких, но это далеко не так. Многих родителей новый образ жизни дочерей в лучшем случае ставит их в тупик, а в худшем вызывает гнев и желание положить этому конец.
Отец Вафы — мусульманин, но он сильно разозлился, узнав о ее решении. «Ты экстремистка, тебе промыли мозги! — кричал он. — Я запрещаю тебе ходить в Брикстонскую мечеть». Но она продолжила посещать ее втайне от отца и даже стала носить никаб. В течение года, возвращаясь домой с работы, она сворачивала свой никаб, который прятала в воротнике платья. Однажды отец увидел ее на улице, после чего грозился выгнать девушку из дома, но, к счастью, Вафе удалось его урезонить.
Она не единственная, кому пришлось скрывать никаб. «Девяносто процентов моих друзей делают это втайне от родителей», — говорит София, сомалийка, которой около двадцати лет. «Многие сестры боятся того, что сделают их родители, если узнают об этом, хотя они родились в мусульманских семьях».
Помимо серьезных разногласий с близкими и друзьями, салафизм также вызывает у девушек бесчисленные проблемы из-за того, что они пытаются жить по жестким древним обычаям в современном городе. Например, как получить высшее образование, если процентные кредиты запрещены? Или как получить работу, если вы не можете снять хиджаб в присутствии людей, которые не являются вашими родственниками, не говоря уже о том, что разговаривать с мужчинами также запрещено? И как найти себе достойного мужа, если нельзя быть рядом с кавалером без сопроводителя?
Как и у многих других британок, у салафитов есть свои устремления в карьере и образовании, и они не хотели бы от них отказываться. Поэтому женщины стараются выбирать те области и профессии, где мужчины практически не встречаются, например, акушерство и преподавание в начальных классах.
Кроме того, им еще нужно найти себе партнера, который бы поддерживал их карьерные амбиции. Все незамужние девушки заинтересованы в том, чтобы найти подходящего мужа-салафита, и в равной степени они стремятся избегать мужчин с тираническими наклонностями.. И хотя девушки, как правило, видятся со своими будущими мужьями лишь несколько раз, и то в присутствии сопроводителя, они подвергают соискателей тщательному допросу. Некоторые даже используют методы проведения собеседований рекрутеров из больших компаний: «Расскажите мне, как бы вы поступили в ситуации, если…».
Одна особенно практичная охотница на женихов показала мне свой «вопросник» — она раздавала его всем сестрам-салафитам, которые могли бы посоветовать кандидатуру. По галочкам в выбранных ответах она могла оценить все — от религиозных знаний до соблюдения личной гигиены. Тем не менее даже надежные друзья и родственники могут «промахнуться», когда речь заходит о внешности. Поскольку большинство салафитов считают фотографии недопустимыми, женщине часто приходится полагаться на словесные описания предполагаемого ухажера, оценить его внешность удается только при личной встрече в присутствии сопровождающего. Что же касается потенциального жениха, обычно это первый раз, когда ему позволено увидеть лицо девушки. Те, у кого уже большой опыт в поисках мужа, часто циничны. У сомалийки Филсан сложилось впечатление, что некоторые мужчины злоупотребляют учением салафитов о многоженстве, чтобы удовлетворить свои сексуальные желания. Многие из них, по ее мнению, ищут себе вторых жен, но не все представители сильного пола соответствуют требованиям полигамии, которые включают в себя способность финансово обеспечить своих жен и относиться к ним одинаково.
На самом деле полигамия привлекает немногих женщин — лишь несколько из тех, кого я встретила, согласились бы на роль второй жены. Для того, чтобы гарантировать, что им никогда не придется ни с кем делить мужа, некоторые женщины настаивают на специальном пункте в исламском брачном контракте, согласно которому развод наступит, если муж решит взять себе вторую супругу.
Иногда трудность соблюдения учения в сочетании с нескончаемой враждебностью на улицах становится невыносимой. Нередко женщины теряли свой первоначальный пыл, некоторые месяцами пропускали религиозные занятия, а кто-то стал общаться с мужчинами. Несколько женщин даже забеременели вне брака. Другие упорствовали, но им часто приходилось осознанно нарушать правила по различным причинам, зачастую финансовым, что давалось нелегко.
Деке, например, нужно было носить униформу и прикасаться к мужчинам-пациентам, так как она работала медсестрой. В ответ на недовольство со стороны духовных наставников она сказала: «Кто будет платить за аренду, если я не буду работать?». Они ничего ей не ответили. Учения салафитов требуют от последователей придерживаться своего окружения, соблюдать религиозные обряды и избегать общения с неверующими, кроме тех случаев, если целью общения является желание обратить их в свою веру.
На занятиях их также учат, что гомосексуализм — это кощунство, что женщины должны оставаться дома и что неверующие обречены на вечные муки в аду. Неудивительно, что когда Великобритания столкнулась с реальной угрозой джихадизма, к салафитам общество стало относиться с подозрением. Салафизм рискует попасть под определение экстремизма, которое касается не только убежденных джихадистов, но и вообще всех, кто активно выступает против «британских ценностей». Но разве взгляды салафитов так сильно отличаются от взглядов христиан-фундаменталистов или ортодоксальных евреев?
Эти женщины-салафиты, безусловно, воспринимают свое верование как часть личного морального кодекса, которое на практике часто оказывается очень гибкими и даже противоречивым. Я посещала кружок, где женщин учили «ненавидеть тех, кто ненавидит Аллаха», то есть всех неверующих. Большинство наставников говорят, что это значит «ненавидеть сам грех, а не грешника», и призывают к хорошим манерам и благосклонности ко всем окружающим. Но были и наставники, осведомленные о моем присутствии, которые предостерегали женщин не общаться с неверующими, потому что те развращают их греховными способами.
Тем не менее не многие из женщин-салафитов придерживаются затворнического образа жизни, чем не отличаются от других жительниц Лондона, у которых есть образование, работа и семья. Проводя время с этими женщинами, посещая вечеринки по случаю их свадеб и других праздников, я осознала, что у многих из них очень много подруг, не исповедующих ислам, причем иногда таких было даже больше, чем мусульманок.
Это определенно был случай Лейлы и Рахимы, которые едва не нарушили некоторые из салафитских законов ради меня. Фотосъемка, на которую они согласились, была нужна для обложки книги, которую я собиралась опубликовать, первого подробного исследования жизни британок-салафитов. Пока девушки ходили по улицам Брикстона, они несколько раз останавливались поболтать со старыми подругами в коротких юбках и обтягивающих джинсах. Никого из них явно не заботило, во что они одеты. Никто не смотрел осуждающе. Никто не зачитывал проповедей. Удивительным было то, что Лейлу и Рахиму узнавали только по их выразительным глазам.
Кто такие салафиты?
Приверженцы направления в суннитском исламе, предприсывающего понимать религию в том виде, в котором ее понимал Пророк и его сподвижники. Современные салафиты стремятся подчиняться указаниям, изложенным в Священных Писаниях (Коране и хадисах), насколько возможно.
Почему некоторые джихадисты называют себя салафитами?
Салафизм для многих воспринимается как синоним «настоящего мусульманина», так что это слово следует понимать как заявление о религиозной истинности, а не как стремление к определенным политическим целям.
В Великобритании этот термин распространился с подачи общественного активиста Анджема Чаудари и его сторонников, которые обрели дурную славу за то, что прославляли террористов, совершивших атаки 11 сентября. Из-за этого репутация британских салафитов, подавляющее большинство которых миролюбивы, была несправедливо запятнана. Их духовные предводители на протяжении многих лет решительно осуждают джихадистов и терроризм. Их последователи воздерживаются от политической деятельности вроде демонстраций, лоббирования своих интересов и даже голосований.
Большинство британских салафитов считают, что мусульмане находятся в тяжелом нравственном кризисе, потому что они отказались от основных принципов ислама. Для этих салафитов любые рассуждения о будущем государства, основанного на шариате, кажутся бесполезными и неразумными. Вместо этого они сосредоточены на мирном проповедовании своей миссии, чтобы восстановить фундаментальные исламские практики, такие как молитвы и посты в их очищенной форме.
По материалам The Independent
Перевел Артем Салютин
