Профессий много, но
Прекрасней всех — кино.
Кто в этот мир попал —
Навеки счастлив стал.
Из мультфильма
С вождем мирового пролетариата я согласен в одном — самым важным из искусств (для меня) является кино. Нет, я очень люблю и театр, и музыку, и литературу. Но кино — это как первая любовь, поскольку кино я увидел раньше, чем научился читать, а может, даже и ходить. И сразу был заворожен и остаюсь завороженным и поныне.
Мое знакомство с кинематографом началось в 1957 году, когда родители меня взяли в кино, в первый в Ташкенте, недавно построенный, широкоэкранный кинотеатр “Ватан”. Нет, фильмы я смотрел и раньше. В доме отдыха, где отдыхал с мамой и сестрой, возможно, где-то еще. Но запомнилось мне это довольно смутно. А тут большой, просто гигантский, по моим понятиям, экран и впечатление такое же огромное, поэтому в память врезалось довольно отчетливо.
Фильм, который мы тогда пришли смотреть, был французский и назывался “Если бы парни всей земли”. История о том, как на рыболовном судне все заразились некой страшной болезнью, и им срочно было нужно какое–то лекарство, и радиолюбители всех стран чего-то там предпринимали, чтобы это лекарство туда доставить. Но перед фильмом показали анонс фильма “Илья Муромец” — трейлер, говоря сегодняшним языком. “Скоро на нашем экране смотрите”, и так далее. Ну а там богатыри, Соловей разбойник, Змей Горыныч, а мне пять лет, и вот я весь фильм, который про это лекарство, которое никак не доставят, пытаю маму с папой, где Илья Муромец со Змей Горынычем, когда же, наконец, его начнут показывать.
С тех самых пор и для меня кино стало важнейшим из искусств. И практически с детства, страшно хотелось заглянуть внутрь этого волшебного мира. И вот сбылось.
В 1961 году Шухрат Аббасов приступил к съемкам замечательной картины “Ты не сирота”, о подвиге – по- другому не могу назвать этот поступок — ташкентского кузнеца Шаахмеда Шамахмудова и его жены Бахри Акрамовой, которые в годы Великой Отечественной войны усыновили и удочерили 15 детей разных национальностей, эвакуированных в Узбекистан из разных уголков СССР.
В тот год я учился в 3-м классе, и однажды к нам в школу пришли какие-то люди и стали ходить по младшим классам, внимательно рассматривая их обитателей. Это были ассистенты режиссера, которые искали кандидатов на роли маленьких сирот. Я впервые тогда понял, что в кино могут сняться обычные дети, а не какие-нибудь небожители. Правда, из нашей школы так никого и не выбрали, к сожалению.
Через год фильм вышел на экран, и я смотрел его, сознавая, что там играют мои сверстники, такие же ташкентские школьники, как и я. Одну из главных ролей — роль латышской девочки Дзидры, сыграла Лариса Луппиан, ныне народная артистка России и супруга Михаила Боярского.
Вторично заглянуть «по ту сторону экрана» мне довелось весной 1964 года. Однажды, выйдя после уроков из школы, услышал какой-то необычный шум: кто-то кричал в мегафон, ржали лошади, палили из ружей – естественно, я и еще несколько товарищей тут же побежали туда выяснить, что же там такое происходит. А происходила массовая батальная съемка одного из эпизодов фильма “Буря над Азией”, которую снимал Камил Ярматов. Местом действия служил Т-образный перекресток улицы Гоголя, упирающейся в ворота Таштрама (трамвайного депо), и улицы Ремесленной, соединяющей Жуковскую и Первомайскую.
Несмотря на ограждение и охрану, мы все-таки проникли на площадку и вполне удовлетворили свое любопытство, наблюдая, как гримируют Шукура Бурханова и Анатолия Соловьева, как строят конный эскадрон, рассмотрели пушки и, конечно, бронепоезд — его роль исполнял «загримированный» трамвай. Когда же начались сами съемки, нас безжалостно отправили за ограждение, и сцену боя мы наблюдали с небольшого холма.
Зрелище было потрясающее! По команде «Мотор!» загрохотали пушки, со стороны Первомайской, лязгая и грохоча, пронесся бронепоезд, а со стороны Жуковской с криками «Ура!» и шашками наголо лихо проскакал эскадрон. Несколько дней потом мы обсуждали увиденное и взахлеб делились впечатлениями с пацанами, которым не повезло увидеть это кинористалище. Кстати, из того, что сняли в течение дня, в фильм вошло секунд тридцать.
А вскоре мне посчастливилось и самому принять участие в съемках фильма. Случилось это летом 68-го года, когда после окончания 9-го класса я каждый вечер с компанией близких друзей проводил в парке Горького, танцплощадка которого служила тогда центром рок-музыки Ташкента.
Гена Садовников и группа “Синхрон” играли там практически ежевечерне, но иногда приходили туда ребята из других популярных рок-групп нашего города: “Киборги”, “Ваганты”… И начинался праздник — устраивались джем-сейшены, когда музыканты сменяли друг друга на сцене и дарили нам ни с чем не сравнимый драйв.
И вот однажды на танцплощадку парка приехала съемочная группа фильма “Влюбленные” во главе с режиссером Эльером Ишмухамедовым. Снималась сцена на танцплощадке. Группа “Киборги” играла на сцене, а бас-гитарист группы Владимир Барамыков – впоследствии известный композитор, музыкант, основатель группы “Садо” – изображал хулигана Сашу, конфликтующего с героем Родиона Нахапетова. Нас же, постоянных посетителей вечерних танц-рок-концертов, привлекли в качестве массовки. Это было очень интересно и даже прибыльно, поскольку мы заработали в тот вечер по три рубля.
После моего “дебюта” в кино прошло много лет, и я был уверен, что моя кинокарьера на том и закончилась. Но, как оказалось, ошибся.
Весной 2010 года к нам приехала российская съемочная группа во главе со знаменитым режиссером Валерием Ивановичем Усковым, снявшим легендарные фильмы “Неподсуден”, “Тени исчезают в полдень”, “Вечный зов”, “Ермак”, “Ночные забавы” и многие другие. В Узбекистане Усков снимал многосеийный телефильм по культовому для каждого ташкентца роману Дины Рубиной “На солнечной стороне улицы”.
Одноклассник моего сына Ильхом, когда-то живший по соседству, часто работал с российскими киношниками, в основном на своей иномарке, а в остросюжетном сериале “Застава” режиссер Игорь Климов даже снял его в небольшой роли капитана СНБ.
Вот и на этот раз он устроился в съемочную группу персональным водителем режиссера. И как-то в субботу звонит и говорит: “Дядя Володя, у вас машина на ходу?“ Была у меня тогда Волга ГАЗ-24 82-го года выпуска. “На ходу”, — отвечаю. “Хотите поучаствовать в съемках фильма?” Ну, кто ж откажется?! Интересно ведь, да еще в таком фильме…
И вот воскресным апрельским утром я подъехал в условленное место в районе кладбища Боткина и был оформлен как участник кинопроцесса. Дама, записавшая меня в свой кондуит, уверила, что времени это займет часа 3-4. Как бы не так — домой я вернулся в 11-м часу ночи, уставший, но переполненный впечатлениями.
Во-первых, познакомился с замечательными людьми. С актером Виктором Николаевичем Сергачевым (ныне, к сожалению, покойным), одним из основателей театра “Современник”. И, конечно, с режиссером Валерием Ивановичем Усковым. С ним беседовал минут сорок. Удивительно простой, душевный и обаятельный оказался человек. Но и ему, я видел, интересно было со мной разговаривать. Так что расстались мы полностью друг другом удовлетворенные.
Снимали целый день. Сначала выход из подъезда Веры и Лени и их посадку в такси. Это все до обеда. Потом привезли обед из ресторана, и всех накормили. Как раз во время обеда мы с Валерий Ивановичем и Сергачевым поговорили от души. После обеда мы передислоцировались в другое место, в один из уголков, где сохранился старый Ташкент, и снимали сцену похорон дяди Миши (этот образ воплотил блистательный Сергей Маковецкий).
Помните, в романе есть такой эпизод — «Убегающий гроб”. Там светофор отсек похоронную процессию, и героиня увидела сюрреалистическую картину: гроб, убегающий на 12-ти ногах. Вот эту сцену и снимали. Я и несколько других заслуженных (по возрасту) машин, изображали автомобильное движение. Снимали до 7 вечера — дублей, наверное, пятнадцать. После этого поехали на “Узбекфильм”, где машину, изображающую такси, поставили на платформу, укрепили там свет, установили прямо в салоне камеру, чтобы снимать героев, беседующих на заднем сиденье. Потом прицепили платформу к другой “Волге” и поехали кружить по ночному Ташкенту.
Мы на своих авто двигались позади, создавая фон и загораживая от камеры современные автомобили. Впереди и позади нашей процессии ехали гаишники, которые также отсекали посторонних. Сделав пять кругов и сняв энное количество дублей, мы вернулись на киностудию и услышали долгожданное: “Съемки закончены, все свободны”. Вымотанный совершенно, полный впечатлений, приехав домой, я принял душ, выпил холодного пива и уснул, как убитый.
Премьеру фильма ждал с особенным нетерпением, поэтому, вероятно, и разочарование было огромное. Надо признать, фильм не получился. Это не Рубина, и это не Ташкент.
Из актеров убедили только Домогаров и Маковецкий. Остальные не справились.
Знаю от самого режиссера, что он хотел снять в роли Кати Чулпан Хаматову. Не сложилось. Но, думаю, и гениальная Чулпан не спасла бы картину. Конечно, это все не умаляет заслуг Валерия Ивановича Ускова. Каждый большой художник имеет право на ошибку.
А через пару месяцев к нам приехала еще одна съемочная группа из России. На этот раз режиссер Петр Буслов начал здесь съемки фильма “Высоцкий. Спасибо, что живой”.
И опять Ильхому посчастливилось влиться в киноколлектив, да и у меня появилась мыслишка, может, и я сгожусь на что-нибудь со своим пепелацем. Но не повезло. Съемок в Ташкенте не было предусмотрено. Старый ташкентский аэропорт снимали в Минске, остальные узбекские эпизоды в Самарканде и Бухаре.
Вот, собственно, и весь мой небольшой киноопыт.
И все же не оставляет меня, киномана, надежда, что когда-нибудь опять вступлю в зазеркалье чудесного мира кино и вновь услышу волшебные слова: «Внимание! Мотор!»
Владимир ФЕТИСОВ.
