Феномен религиозного экстремизма активно муссируется в Кыргызстане. Это в первую очередь связано со значительной степенью угроз для государства и общества, а также увеличением количества выехавших для участия в вооруженных конфликтах на Ближний и Средний Восток.
МНПО «Поиск общих интересов» в январе 2015 года организовал в Бишкеке обсуждение данной темы с приглашением как экспертов, так и представителей Госкомиссии по делам религий, МВД, ГКНБ, Аппарата президента.
Известный эксперт по вопросам религиозного экстремизма, доктор политических наук, профессор Софийского университета им. Святого Климента Охридского (Болгария), автор книги о женском суицидальном терроризме Татьяна Дронзина сообщила, что в настоящее время проводит полевые исследования данного феномена в Кыргызстане, в первую очередь в южном регионе. В своем выступлении она затронула вопросы, связанные с ИГИЛ и участием в этой экстремистской организации выходцев из Киргизии.
Касаясь вопроса возникновения данной террористической организации, эксперт отметила, что ее возникновение было связано с американским вторжением на территорию Ирака и стало во многом ответной реакцией. В период правления Саддама Хусейна и думать было нельзя о существовании на территории страны какого бы то ни было радикального движения религиозного толка. Все приверженцы экстремистских течений безжалостно уничтожались.
Однако после падения диктаторского режима создались условия для формирования неизвестных ранее радикальных групп. И пример ИГИЛ особо показателен – данная организация фактически вышла из стен самой большой и страшной тюрьмы Ирака «Камп Буки». В ее стенах содержались как бывшие члены баасистской партии, офицеры саддамовской армии, так и религиозные фанатики. В итоге странным образом произошло слияние противоположных и ранее непримиримых направлений для противостояния внешнему врагу. Возникнув в 2006-2007 гг. как часть Аль-Каиды, ИГИЛ стал элементом суннитского сопротивления проамериканскому правительству.
Если проанализировать биографии руководителей современного ИГ, то мы можем увидеть, что оно в значительной степени состоит из числа бывших заключенных «Камп Буки». Татьяна Дронзина делает вывод, что в застенках тюрьмы «смешались организационная военная дисциплина офицеров баасистской армии и идеологический накал высокомотивированных и активных исламистов. Эта ядовитая смесь и стала питательной средой для зачатия ИГ». Не менее 12 высших должностных лиц ИГИЛ прошли тюрьму «Камп Бука».
Нынешний руководитель ИГИЛ Абу-Бакр-Аль-Багдади (настоящее имя Ибрахим аль Бадри) изначально был преподавателем исламских исследований в мечетях Багдада, был задержан и заключен в «Камп Буку» в 2004 г. Через несколько лет его освободили, после чего он создал суннитскую милицию и присоединился к Аль-Каиде. Второе лицо в ИГ Абу Муслим аль Туркмани ранее служил в военной разведке Саддама Хусейна. Член военного совета ИГИЛ, комендант в городе Едлиб и в горах Латакии Абу Айман Аль Ираки, так же как и другие руководители, являлся в прошлом офицером военной разведки в правителстве Саддама Хусейна, а позже отбывал срок в тюрьме «Камп Бука». Абу Ахмад Аль Вайни, член военного совета ИГИЛ, в прошлом был полковником в армии Ирака. Абу Абдул Рахман Аль Билави, один из 4 членов военного совета, до своей гибели бывший командиром в двух иракских провинциях, ранее отбывал срок в названной тюрьме. Самый влиятельный полевой командир в Сирии Хаджи Бакр, недавно ликвидированный, так же как и многие другие лидеры, был офицером в саддамовской армии, отсидел в «Камп Буке», после чего вошел в состав ИГИЛ.
Эти биографии наглядно показывают связь религиозных радикалов с бывшим военным руководством Ирака, что позволило создать серьезную организационную структуру ИГИЛ.
Татьяна Дронзина отметила значительную неофициальную поддержку, в первую очередь финансовую, со стороны Саудовской Аравии для различного рода экстремистских организаций суннитского направления, в том числе и для ИГИЛ. Это обусловлено борьбой против шиитского влияния со стороны Ирана. Королевство использовало определенные джихадистские организации «как инструмент борьбы против шиитов». Внутри же страны правительство жестоко подавляет какие бы то ни было экстремистские организации. Но, как констатирует эксперт, «к сожалению, это политика в последнее время оказалась неуспешной». То, что ИГИЛ определил одной из конечных своих целей уничтожить монархию в Саудовской Аравии, заставило пересмотреть отношение королевской семьи к данной террористической организации.
Эксперт отметила важную черту ИГИЛ – она не религиозная организация, а организация, лишь использующая религию для собственной легитимации. В пользу этого она приводит тот факт, что ИГИЛ повел войну против других суннитских группировок. Война против таких же убежденных мусульман не может быть оправдана с религиозной точки зрения. ИГИЛ не терпит конкуренции и монополизирует власть.
Татьяна Дронзина провела исследование выезда граждан Казахстана для участия в боевых действиях. Она проводила беседы с родственниками боевиков. Затрагивая тему мотивации к участию в боевых действиях, она разделила мотивы на две группы.
Среди религиозных причин фигурируют следующие:
Борьба против неверных и врагов ислама.
Борьба против грешников и управляющих.
Построение исламского государства.
Среди мотивов, не связанных с религией, выделяются:
Желание действовать и быть активным.
Необходимость иметь социальный идеал.
Желание быть защитником слабых (женщин, детей, стариков).
Готовность бороться против режима Башара Асада.
Желание бороться за свободу и справедливость.
Татьяна Дронзина сделала вывод, что если убрать религиозный фактор, то идеология ИГИЛ становится крайне сильно похожей на идеологию протестных движений 60-70 гг. в Восточной Европе. Таким же показательным примером являются мотивы участников гражданской войны в Испании в 1936-1939 гг. На территорию этой страны так же, как и сейчас в Сирию и Ирак, съезжались борцы со всего мира. Таким образом, исследователем делается вывод о том, что ИГИЛ использует ислам для собственной легитимации. Сама же организация не может считаться религиозной, т.к. она сама нарушает религиозные правила, совершая насилие над мусульманами. «Не стоит все наваливать на ислам», — считает она. Поэтому эксперт считает необходимым очень просто и понятно доводить до населения истинное лицо ИГИЛ и его антирелигиозный характер. Татьяна Дронзина добавила, что на самом деле в открытом доступе достаточно мало аналитических материалов по ИГИЛ, и то, что оно еще плохо изучено и соответственно принимаемые меры пока малоэффективны.
Эксперт провела анализ жизненных историй выехавших киргизких боевиков ИГИЛ. Основными характеристиками стали:
Все боевики в возрасте 26-36 лет.
Уровень образования средний или даже выше среднего по Киргизии.
Выезд осуществлялся из разных регионов Киргизии, в первую очередь с юга республики. Но есть особенность – выезд был, как правило, не по 1-2 человека из каждого села или аула, а по 5-15 человек из одного населенного пункта, при том что из близлежащих районов подобные случаи не фиксировались.
Большинство боевиков женаты и имеют 2-3 ребенка.
Среди исследуемых лиц не было безработных, у них не было неразрешимых финансовых проблем (за исключением одного случая), хотя большинство были не удовлетворены своим материальным положением. Были среди них и состоятельные бизнесмены.
В поведении и внешности боевиков наступали видимые изменения, но близких эти перемены серьезно не беспокоили.
Никто из боевиков не показал склонность к насилию и агрессии. Более того, многие из них характеризуются как добродушные и отзывчивые люди, а некоторые на собственные средства оказывали помощь нуждающимся.
На территории Киргизии посредством интернет-сетей не удалось получить ответа, как осуществляется поездка в Сирию. Скорее всего, непосредственная подготовка проводится на территории Турции.
Большинство завербованы в Киргизии, некоторые за рубежом, в первую очередь в трудовой миграции в России. Не нашлось убедительных доказательств процесса саморадикализации. Есть основания полагать, что это стало следствием работы вербовщиков на территории самой республики.
Некоторые из боевиков получали религиозное образование преимущественно в Египте, единицы в Йемене.
Докторант Академии управления МИД РФ полковник Бакыт Дубанаев выделил два пути развития ислама в Центральной Азии:
Первый путь – это естественное распространение учения Пророка, протекающее безболезненно для общества и органичное сосуществование религии и гражданского общества.
Второй путь – это навязывание определенных установок извне, идущих в разрез со светским характером государства, с традиционными ценностями и устоями наших сообществ. Это чревато не только нестабильностью, но и потерей национальной самобытности возрождающихся этносов. Эксперт привел слова президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева, который также определяет зарубежное влияние на религию, как угрозу: «Наибольшую озабоченность вызывает ситуация среди мусульман республики, которая осложняется оказываемой, целенаправленной поддержкой со стороны зарубежных центров».
По мнению Бакыта Дубанаева на сегодняшний день наибольшую опасность для государств Центральной Азии представляют такфиритско-джихадистские движения и организации, в основу идеологии которых заложена радикальная интерпретация ислама. Деятельность таковых групп оказывает крайне отрицательное влияние, выраженное в:
Радикализации религиозно-политических взглядов, возникновении на этой почве раскола и противостояния в мусульманской общине.
Дискредитации действующей светской системы управления государством и предложении как альтернативы шариатской формы правления.
Навязывании обществу ориентированной на страны Ближнего и Среднего Востока радикальной фундаменталистской идеологии и менталитета.
Консолидации, укреплении и активизации джихадистских групп, основанных на радикальной салафитской идеологии.
Формировании рычагов влияния на религиозную и общественно-политическую ситуацию в стране и регионе, инспирировании протестных настроений среди населения с целью дестабилизации обстановки.
Задаваясь вопросом, чем же страшна такфиристско-джихадистская идеология, эксперт отметил: На сегодняшний день крупные террористические организации мира настраиваются на такфиритско-джихадистскую идеологию, которая модернизирована ИГИЛ-овцами.
Существуют реальные предпосылки того, что «Талибан» (в ИРА), «Техрик-е Талибан» (в ИРП), «Аль Каида» признают эту идеологию. Уже фиксируются факты, когда лидеры ряда террористических организаций присягают на верность руководству ИГИЛ.
ИГИЛ в свою очередь в сентябре 2014 года четко обозначил перспективное стратегическое направление деятельности – «Мовароуннахр» (историческое название части Центральной Азии).
Создано и проходит обкатку в боях структурное подразделение ИГИЛ – группировка «Джайшуль-Мухаджирин валь-Ансар» (Армия мухаджиров и партизан), костяк которой составляют выходцы из Центральной Азии, Северного Кавказа и других государств. Одной из таких групп руководит некий Абу Умар аш Шишани (настоящее имя Тархан Батирашвили,уроженец Панкисского ущелья Грузии).
Бакыт Дубанаев назвал и некоторые новые особенности в пропагандистской работе религиозных радикалов:
Сегодня к своим традиционным доводам вербовщики добавили еще аргумент, что верующие регулярно посещающие мечеть, мусульмане являются в целом бедным населением, в то время как элита ведет сугубо светский образ жизни. Они стремятся наряду с религиозной плоскостью борьбы с официальной властью использовать уязвимую социальную и экономическую сферу, тем самым политизировав свою деятельность.
Наблюдается также большая заинтересованность религиозно-экстремистских организаций к работе с осужденными в условиях пенитенциарных учреждений, что также крайне опасно.
По мнению эксперта в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане, политическая власть определилась, что впредь будет развивать умеренный Ханафитский мазхаб матуридистской религиозно-правовой школы. Однако, как и каким путем это реализовать, остается большим проблемным вопросом. В государствах Центральной Азии ощущается острая нехватка ученных по вероучению.
Для осуществлению проекта по продвижению в широкие массы традиционного ислама, помимо работы с официальными духовными управлениями, также необходимо работать над созданием общественных институтов, которые бы смогли оказать содействие официальному духовенству в данном вопросе.
Главный специалист Государственной комиссии по делам религий Денис Пышкин заявил, что в вопросе противодействия религиозному экстремизму Кыргызстан еще в 2012 г. принял судебное решение о запрете такфиристско-джихадистской идеологии. В соответствии с ним как бы организация не называлась, но если она придерживается данной идеологии, то ее деятельность автоматически должна быть предотвращена. В настоящий момент Генеральная прокуратура КР подала иск о внесении ИГИЛ в список запрещенных террористических организаций. Этот шаг стоит расценивать как дополнительную меру, ведь в соответствии с названным законом 2012 г. ИГИЛ уже является запрещенной в КР организацией.
Эксперт, старший преподаватель Кыргызско-Российского Славянского университета Владимир Школьный предложил исходя из психологии использовать в противодействии ИГИЛ особенности образного восприятия правого полушария мозга человека и публиковать через СМИ информацию не об успехах ИГИЛ, а о проблемах данной террористической организации. Имеются боевые потери, даже в этом государстве существует коррупция, официально разрешено рабство и продажа невольниц. Широкие слои про это мало знают, и до них нужно доводить эту правду, а не создавать собственными руками ореол борцов за веру.
Эксперт Татьяна Дронзина также добавила, что, пока общества и государства Центральной Азии не сумеют эффективно побороть коррупцию, улучшить отношения в социальной сфере, до тех пор регион не сможет ликвидировать угрозу со стороны религиозного экстремизма. «Нужна работа с мотивами – дайте жить, работать, реализоваться у себя», — заключила Татьяна Дронзина.
Роман ВЕЙЦЕЛЬ.
