Помнится, в былые годы довелось мне в сельской глубинке республики услышать прелюбопытную историю…
История, связанна с достаточно редкостным даже по тем временам историко-географическим казусом: тамошний колхоз носил странное, невразумительное имя «Чемберлен».
Имя это было постоянно на слуху, все к нему попривыкли, и никто как-то не задумывался: а что оно означает, в честь кого или чего названо? Но нашелся «следопыт», неспокойный ум — то ли вчерашний столичный студент-историк, то ли из новых руководителей района, которому, как водится, хочется все переиначить на свой начальствующий лад, но когда поспрошали старожилов, подняли архивные документы, то… выяснилось следующее.
В конце двадцатых годов (впрочем, как и сейчас!) расколотый надвое мир активно враждовал, изобретательно пикируясь на бесконечных митингах и газетных страницах. Было заявление английского министра Чемберлена по поводу положения в СССР и было собрание членов вновь создаваемой сельхозартели, на котором «единогласно» приняли решение поддержать предложение райкомовского агитатора дать название только
что организованному колхозу: «Ответ Чемберлену!» Со временем от этого названия выпало первое слово «Ответ», а вскоре вообще как-то забылось
— что значило это чуждое для слуха и здравого смысла исковерканное имя «классового врага».
Факт, прямо скажем, исключительный по своей абсурдности, но каждый из нас, наверное, может привести много других, зачастую также бессмысленных и нелепых. Бесхитростный дехканин упрямо поправлял название хозяйства имени Тимирязева на понятное «Темир Ниязова», или также упорно продолжал именовать свое хозяйство по названию местности «Коунчи» (Дынное), чтобы не запутаться в бесчисленных переименованиях этого известного колхоза: имени Жданова, Кагановича, Сталина, Хрущева.Ничуть не роднее ему казались более «агрономичные» имена Лысенко и Вильямса.
Мало того, что сельскохозяйственным и промышленным предприятиям, учебным заведениям и учреждениям культуры давались казенные, «ни уму, ни сердцу» имена и названия, они еще массово повторялись, и появлялись, как грибы после дождя, «имени…партсъезда» (очередного, исторического), обязательные обоймы имен вождей или различных деятелей. То было не просто торжество навязывания, внедрения в сознание людей формальных идолов — в то же время неотступно шел незримый процесс отчуждения человека от своего труда, от основного и главного дела своей жизни.
Времена изменились. Мы наконец-то возвращаемся к своим истокам, отказываемся от формально-наносного. Но, будем откровенны, подверженные следованию дурным традициям, не впадаем ли мы теперь в другую крайность? Кажется, нет уже не только района, но и кишлака, поселка, махалли, в которых, к примеру, не было бы объектов с именем Амира Темура? (Как прежде, Ленина). Вновь упрощаются, а то и опошляются действительно многие дорогие имена и понятия. А это значит, что вновь чисто формально работают топонимические комиссии при хокимиятах, вновь в этом чрезвычайно щепетильном и ответственном деле встречается элемент случайности, стихии или диктата субъективных проявлений.
Недавно в печати появилось сообщение о новом переименовании многих улиц и площадей столицы. Конечно, понятны и вполне оправданны замены отживших, тиражированных, или же казенных, «ни уму, ни сердцу», наименований. Наверное, чистить надо от всякого хлама и грязи не только сами улицы, но и их названия, если они остаются наследием отжившего, порой даже оскорбительного для слуха и сознания населения.
Другое дело, если речь идет о видных деятелях науки, культуры, производства, взращенных узбекским народом в двадцатом столетии. Или же когда речь идет о толерантности наших людей, об их открытости всему прекрасному и полезному, что выражается прежде всего в именах великих писателей других народов, оказавших благотворное влияние на развитии узбекской литературы. Тут невольно задумываешься — метлой ли надо выметать все подряд, или же осторожным мягким веником, который не подымает после себя столбы грязной пыли, мешающей дышать и видеть перспективу?
Оппоненты утверждают, что надо вернуть улицам свои исконные названия, а не идти на поводу у меняющейся жизни. Но и здесь они не логичны — ведь сегодняшний мегаполис под названием «Ташкент» построен в основном уже в XX веке. Следуя их логике, не надо менять все эти бесконечные «советская, индустриальная, фабричная» и прочее, поскольку это были первые наименования. Далее — многие «исконные» имена, часто с персидскими и арабскими корнями, появились за последние 200-500 лет. А что — разве до них, до всяческих нашествий в городе Ташкенте (как бы он ни назывался ранее) не было улиц и площадей, или все они были безымянными? Так почему мы пытаемся сохранять «метку» тех двухсот — трехсотлетней давности переломных времен, но игнорируем или отрицаем значение бурного XX века? Во всем этом надо внимательно разбираться и не крушить все с плеча.
Мы взялись строить счастливую и благополучную жизнь. Ее красота будет зависеть и от уюта, теплоты окружающего нас мира, и от справедливого, взвешенного воздаяния всем нашим предкам, всем тем, кто старался работать во имя потомков, во имя прогресса нашей любимой Родины. Безразличных и посторонних в этом деле быть не может.
А.ХОДЖАЕВ, www.nuz.uz
